— Плохо, — ответила она, — очень плохо.
— В таком случае, — сказал д"Артаньян, — я помешал. Вам, конечно, нужен отдых, и я сейчас же уйду.
— О нет! — сказала миледи. — Напротив, останьтесь, господин д"Артаньян, ваше милое общество развлечет меня.
«Ого! — подумал д"Артаньян. — Она никогда не была так любезна, надо быть начеку».
Миледи приняла самый дружеский тон, на какой была способна, и постаралась придать необычайное оживление разговору. Возбуждение, покинувшее ее на короткий миг, вновь вернулось к ней, и глаза ее снова заблестели, щеки покрылись краской, губы порозовели. Перед д"Артаньяном снова была Цирцея, давно уже покорившая его своими чарами. Любовь, которую он считал угасшей, только уснула и теперь вновь пробудилась в его сердце. Миледи улыбалась, и д"Артаньян чувствовал, что он готов погубить свою душу ради этой улыбки.
На миг он почувствовал даже нечто вроде угрызений совести.
Миледи между тем сделалась разговорчивее. Она спросила у д"Артаньяна, есть ли у него любовница.
— Ах! — сказал д"Артаньян самым нежным тоном, на какой только был способен. — Можете ли вы быть настолько жестоки, чтобы предлагать мне подобные вопросы? Ведь с тех пор, как я увидел вас, я дышу только вами и вздыхаю о вас одной!
Миледи улыбнулась странной улыбкой.
— Так вы меня любите? — спросила она.
— Неужели мне надо говорить об этом, неужели вы не заметили этого сами?
— Положим, да, но ведь вы знаете, что чем больше в сердце гордости, тем труднее бывает покорить его.
— О, трудности не пугают меня! — сказал д"Артаньян. — Меня ужасает лишь то, что невозможно.
— Для настоящей любви нет ничего невозможного, — возразила миледи.
— Ничего, сударыня?
— Ничего, — повторила миледи.
«Черт возьми! — подумал д"Артаньян про себя. — Тон совершенно переменился. Уж не влюбилась ли, чего доброго, в меня эта капризная женщина и не собирается ли она подарить мне — мне самому — другой сапфир, вроде того, какой она подарила мнимому де Варду?»
Д’Артаньян поспешно пододвинул свой стул к креслу миледи
— Послушайте, — сказала она, — что бы вы сделали, чтобы доказать мне любовь, о которой вы говорите?
— Все, чего бы вы от меня ни потребовали. Приказывайте — я готов!