Три мушкетёра

Он подошел к герцогу, взял его руку, подержал ее в своей и опустил.

— Все бесполезно, — сказал он, — герцог умер.

— Умер, умер! — закричал Патрик.

На его крик вся толпа хлынула в комнату, и повсюду воцарилось отчаяние, горестное изумление и растерянность.

Как только лорд Винтер увидел, что Бекингэм испустил дух, он кинулся к Фельтону, которого солдаты по-прежнему стерегли на террасе дворца.

— Негодяй! — сказал он молодому человеку, к которому после смерти Бекингэма вернулось спокойствие и хладнокровие, по-видимому не оставившие его до конца. — Негодяй! Что ты сделал!

— Я отомстил за себя, — ответил Фельтон.

— За себя! — повторил барон. — Скажи лучше, что ты послужил орудием этой проклятой женщины! Но, клянусь тебе, это будет ее последним злодеянием!

— Я не понимаю, что вы хотите сказать, — спокойно ответил Фельтон, — и я не знаю, о ком вы говорите, милорд. Я убил герцога Бекингэма за то, что он дважды отклонил вашу просьбу произвести меня в чин капитана. Я наказал его за несправедливость, вот и все.

Винтер, ошеломленный, смотрел на солдат, вязавших Фельтона, и поражался подобной бесчувственности.

Одна только мысль омрачала спокойное лицо Фельтона. Когда к нему доносился какой-нибудь шум, наивному пуританину казалось, что он слышит шаги и голос миледи, которая явилась кинуться в его объятия, признать себя виновной и погибнуть вместе с ним.

Вдруг он вздрогнул и устремил взор на какую-то точку в море, которое во всю ширь открывалось перед ним с террасы, где он находился.

Орлиным взором моряка он разглядел то, что другой человек принял бы на таком расстоянии за покачивающуюся на волнах чайку, — парус шхуны, отплывавшей к берегам Франции.

Он побледнел, схватился рукой за сердце, которое готово было разорваться, и понял все предательство миледи.

— Прошу вас о последней милости, милорд! — обратился он к барону.

— О какой? — спросил лорд Винтер.

— Скажите, который час?

Барон вынул часы.

— Без десяти минут девять, — ответил он.

Миледи на полтора часа ускорила свой отъезд; как только она услышала пушечный выстрел, возвестивший роковое событие, она приказала сняться с якоря.