— Модест Африканович, жажду ваших сообщений!
Самарин рассказал о пройденном им маршруте, широким углом охватывавшем район от реки Джеромо до вершины Вилючана. На этом пути удалось сделать больше двадцати измерений силы тяжести[4].
— Везде довольно большие положительные аномалии[5] — шестьдесят, восемьдесят. Но вот в одном месте я сделал даже три измерения подряд на небольших расстояниях. Получилось...— Геофизик сделал паузу.
— Не томите, Модест Африканович! — быстро сказал Чурилин.
Самарин довольно усмехнулся и продолжал:
— Получилось двести...
— Ого!
— Погодите: двести семьдесят и триста пять!
— Где? — взволнованно воскликнул Чурилин.
— Амнунначи... Обширное низкое плато, сплошная бо-лотииа, к западу от Мойерокана.
— Мойерокана! Вот тебе и на!
Разговоры у костра стихли. Вновь прибывшие разошлись спать. Только сотрудники Чурилина, отдохнувшие за четырехдневную стоянку, остались у костра, с интересом прислушиваясь к разговору начальника с геофизиком.
— Ну, я замучил вас, Модест Африканович,— сказал Чурилин,— извините меня. Идите скорее отдыхать. Мы-то здесь уже так откормились, что не ложимся раньше полуночи.
Самарин неохотно поднялся и, стоя на коленях, свернул последнюю папиросу. Чурилин некоторое время пристально всматривался в его усталое, опухшее лицо.
— Хорошо быть геофизиком, Модест Африканович,— сказал он.— Точные задачи, ясные ответы — вот как у вас, например.
— Нашли чему завидовать!
Лицо Чурилина было серьезно.
— Я сравнивал мои и ваши исследования. Я восхищен могуществом геофизики! Я плохой физик и еще худший математик. Может быть, поэтому, как всякая незнакомая научная дисциплина, ваша работа представляется мне гораздо более значительной, чем моя. Посмотрите хотя бы со стороны: прибор Штюкрата[6] устанавливают на намеченной точке. Внутри него мерно качаются два коротких тяжелых маятника, снабженных зеркальцами, отражающими свет от крохотных лампочек. И это всё. В дальнейшем нужно только наблюдать совпадения периода качания маятника с ходом астрономических часов — хронометров. Впрочем, конечно,— спохватился Чурилин,— до этого еще нужно тщательно выверить прибор, провести наблюдения звезд для проверки часов. Но в общем-то как гениально просто! Качается маятник и едва уловимо отзывается на увеличение или уменьшение силы тяжести в данном месте. А в руках геофизика — это сказочный меч, незримо рассекающий на несколько километров вглубь толщи горных пород, это глаз, показывающий" недоступные подземные глубины.
Самарин бросил в костер окурок и усмехнулся:
— Я, наоборот, ясно представляю себе всю беспомощность геофизики, обилие неразрешимых еще вопросов, несовершенство методов. И ваша геология кажется мне более ясной, более могущественной наукой, имеющей в своем распоряжении неизмеримо большее число фактов... Ну, я иду спать.
ebooksa