— Ничего, что могло бы повредить вам.
— Нину Петровну забирает «скорая», — сообщил Кате подошедшей отец. — Я хотел бы знать, кто эти люди и почему они здесь?
— Папа, я сама хотела бы это знать. Я узнаю и, может быть, скажу тебе. Но пожалуйста, папа, больше ни о чем меня не спрашивай.
— А мне можно? — подошел к ней Семенов.
— Вам, дядя Федя, тем более нельзя. Но позже я все объясню.
— Вот что, дочь, — строго произнес отец, — я сейчас сам все узнаю.
— Если ты задашь хоть один вопрос, я заберу Женю и уйду. — Катя быстро прошла мимо изумленного отца.
— Я тебе сто раз говорил, — сказал Иван Евгеньевич, — не надо лезть в ее дела. Она обязательно все расскажет. А будешь вмешиваться, вообще ничего не узнаешь.
— Но послушай, папа, — резко заявил сын, — она моя дочь, и я имею право знать…
— Иван Евгеньевич правильно говорит, — вмешался Семенов.
— А ты чего лезешь? — сердито спросил Александр и, махнув рукой, ушел.
— Здравствуйте, графиня! — Рослый брюнет поцеловал Кате руку.
— Добрый вечер, Джон, — улыбнулась она, — добрый при условии, что вы тот, за кого себя выдаете.
— Как говорят у вас в России, я настоящий Джон Уилкинс. А где мой двойник?
— Умывается после путешествия.
— У вас железные нервы, графиня. Я хочу поговорить с ним без свидетелей.
— Я могу присутствовать при этом разговоре?
— Конечно. Но предупреждаю — разговор начнется не с приветствия.
— А мы что делать будем? — спросил Эдуард.
— Ждать разговора с Мирославской, — сердито ответила Ирина. — Думаю, нам придется поторопить ее.