— Да нет же, мой дорогой! Я верю, что ты не преувеличиваешь. Я заранее убежден, что она так хороша, что и преувеличить нельзя. Напротив, если хочешь знать правду, я нахожу, что ты еще очень сдержан.
— Ах, Генрих, Генрих! До чего я ее люблю!
— Это видно. И я очень рад, что ты породнишься с таким почтенным семейством.
— Их все уважают, — подтвердил Марк… — Доктор Родерих — знаменитый врач. В то же время это великолепнейший человек, вполне достойный быть отцом…
— …своей дочери, — подсказал я, — мадам Родерих, разумеется, вполне достойна быть ее матерью.
— Да, она превосходная женщина! — вскричал Марк. — Муж, дети ее боготворят. Она благочестива, добра, занимается благотворительностью…
— Словом, совершенство… И будет такой тещей, каких во Франции не найти… Так, что ли, Марк?
— Шути, шути!.. А ведь и то сказать, Генрих: здесь не Франция, а Венгрия. Здесь старомадьярские нравы. Они, конечно, строже и чище, чем у нас. Гораздо патриархальнее.
— Ну, мой будущий патриарх…
— А что ж? И прекрасно. Патриархом быть вовсе не плохо.
— Еще бы! Мафусаил, Ной, Авраам, Исаак, Иаков были очень почтенными людьми. Тебе остается только им подражать. В конце концов, я ничего необыкновенного в твоей истории не вижу. Все так просто. Капитан Гаралан познакомил тебя со своей семьей. Тебя приняли хорошо, чему, зная тебя, я нисколько не удивляюсь. Красивая наружность и нравственные качества мадемуазель Миры не могли не произвести на тебя сильного впечатления…
— Совершенная правда, брат.
— Нравственными качествами ты увлекся как жених. Внешностью — как художник. Внешность ты успел запечатлеть на своем полотне. Нравственные качества запечатлелись у тебя в сердце… Что? Хорошо я сказал? Ведь недурен оборот, а?
— Напыщенно, но очень верно, мой милый Генрих.
— И оценку ты сделал верную. В конце концов Марк Видаль полюбил мадемуазель Миру Родерих, а мадемуазель Мира Родерих полюбила Марка Видаля…
— Этого я, Генрих, не говорил…
— Зато я говорю. На чистоту, так уж на чистоту. Господин и госпожа Родерих отнеслись к свершившемуся факту благосклонно. Марк открылся капитану Гаралану. Капитан не имел ничего против. Он переговорил с родителями, а те с дочерью. Потом Марк Видаль сделал официальное предложение, которое и было принято. И весь роман должен окончиться самым обыкновенным образом…
— По-твоему, это конец, а по-моему, только начало, — возразил Марк.
— Ты прав, я неверно выразился, — согласился я. — Когда же свадьба?
— Ждали твоего приезда, чтобы назначить день.