— Я тоже не могу тебя забыть, любимый. Мы посмотрели друг другу в глаза, как в прежние времена, с большой любовью и нежностью. Только наши взгляды уже отдаляла жизнь с ее разными петлистыми дорогами в судьбе. Да и нить наших искренних чувств уже была протянута по разным, еще неведомым лабиринтам.
— Диана, если тебе будет плохо, если понадобится помощь, позвони мне. Обязательно позвони. Изживи свое стеснение и глупую гордость, достучись до меня, когда трудно станет. И знай одно, я с этой секунды тебя больше ни в чем не упрекаю. Останемся добрыми друзьями.
— Хорошо, Виталий, раз судьба нам дарит только дружбу, значит придется смириться с этим. По ее взгляду было видно, что она о многом хочет спросить, но, перебирая множество вопросов, не может найти нужного и главного. Может быть, она пришла к выводу, что ни к чему больше и спрашивать? Лучше помолчать? Да и времени в любом случае не хватит на разговор. К чему тогда и начинать? Я даже не знаю, сколько мы молчали, но эта гнетущая тишина кричала в моей душе с такой немыслимой силой, которая позже заставила меня переосмыслить многие ценности, как духовные, так и материальные, а самое главное, подход и бережливое отношение к ним. Так часто мы швыряемся словами, делами и поступками, рассчитывая на внеочередной аванс от жизни, который нахрапом должен заполнить текущую пустоту. Так часто мы не ценим завоеванное и принадлежащее нам прежде. Все думаем, мол, еще прибудет, да с приличной добавкой. Вот так под этим флагом бездушия и растрачиваем наши годы оптом и в розницу. А что потом? Потом прозрение нас зажимает в тиски и с невиданной мощью из нас выжимает капельки обыкновенного понимания и все потому, что сами изначально понимать ни черта не хотим. А может быть, не можем? Нет, скорей — не хотим. Мы привыкли жить авансом. А его нам вовсе не хватает, вот мы и корячимся до следующей порции. И эта роль всепоглощающа и ничего одним махом здесь не исправить.
— А я не понял, господа, мои хорошие. И чем мы тут занимаемся? — подошедший Арманд бесцеремонно ворвался в нашу тишину.
— Слушай, ты, урод недоразвитый… Свои понты для своих ишаков, подчиненных оставь, — пошел я на таран. Моя грубость немного остудила его враждебный пыл, и он сбавил наглости в голосе.
— Начнем с того, что она моя жена. И я имею право знать, с кем Диана разговаривает и о чем.
— Короче, умник, нам есть с ней о чем поговорить и без твоего ведома. В любом случае, это разговор старых знакомых и не более.
— Ну, это мне уже решать, стоит ли моей жене с ее бывшим хахалем разговаривать или нет.
— Ты все сказал? — спросил резко я.
— А у тебя что, писака, какие-то возражения по этому поводу, — испуганно затявкал Арманд, издевательски улыбаясь. Подошел поближе и по-хамски сплюнул на асфальт, показывая мне свое мнимое превосходство. Я, не долго думая, сжал силы в кулак и дал прямой наводкой по его отмороженной харе.
Громкий щелчок его оскалившихся клычков разбудил тишину. Валяясь на асфальте, он прокричал:
— Сука, ты, мне зубы выбил.
Недолго думая, я еще раз для профилактики порумянил кулаком его смазливый портретец. Очнувшись от всего этого, Диана, схватила меня.
— Виталя, я прошу, не надо его трогать, успокойся.
Ее просьба произвела на меня отрезвляюще, я повернулся к ней и обнял ее.
— Хорошо, милая, извини, он просто вывел меня. Я давно хотел ему треснуть.
— Виталя, я прошу, иди в клуб, я сама тут во всем разберусь. Поверь, все будет нормально.
— Если что, звони мне. Я всегда тебе помогу, — сказал на ушко Диане эти важные слова и бодрой походкой пошел в клуб. Когда Арманд привстал, он держал руку на своей челюсти.
— А где твой мачо недоделанный?
— Начнем с того, что он не мой. А на кулак его ты сам нарвался.
ebooksa