Драйверы

— Любишь ты, Витька, начальником быть.

— Нет, Боря, дело не в этом. Я тебе потом все расскажу: есть мелкие нюансы. А ты что торопишься, как голый в баню? Что за нужда?

— То и тороплюсь. Попал я, Витка, — Боб тяжело вздохнул. Умеет он это — вздыхать глубоко и задумчиво. Как корова.

— Ну, понял я, понял. Кинули тебя, не заплатили за интеллектуальный трехдневный труд.

— Да нет, конопатка сруба — это ерунда. Он мне и всего-то полста бакинских должен. Был…

— Ты его убил разве?

— Говорю же — по шее чуть не стукнул. Повздорили, в общем. Да черт с ним, с этим козлом! Витя, я гораздо хуже попал. Еще раньше.

— Что значит — попал? «Попал» бывают разные… Наехал кто-нибудь типа «джипа»? Или как у меня в тот раз? — под «тем разом» я имел в виду мою кассетную опупею.

— Ну… Я сейчас… как бы это помягче сказать — не при деньгах, что ли?

— Э-э… Удивил. Попал он… не при деньгах… А я вот жру с золотых тарелок серебряными вилками, после чего хезаю в платиновый унитаз. И вот что интересно, доктор, — поем черной икры и хожу исключительно черной икрой, поем красной…

— Да ладно тебе прикалываться! Сижу, Вить, без копейки, без ломаного гроша в кармане. Да еще и с халтурой этой пролетел. Даже на папиросы денег нет. Верка уже все уши мне отгрызла, скоро нос отвинтит. В общем, шел, споткнулся, упал… Депрессия у меня. Понимаешь?

Как не понять… «На кухне тараканы, оставив хлеб, задумались слегка. В буфете тихо дребезжат стаканы, и сырость каплями свисает с потолка…» Это я понимал очень хорошо. Финансовая пропасть — самая глубокая, в нее можно падать всю жизнь. Я и сам сейчас в нее летел без парашюта. Но депрессия — это что-то новенькое. За сорок с лишним лет нашего знакомства такого я от Борьки, кажется, еще не слышал. Надо же — депрессия!

— Что, совсем худо?

— Хуже не бывает, практически — нуль рублей, нуль копеек. Все счета во всех швейцарских банках отморожены.

— Ну, позвонил бы. Я хоть и не банкир, но полтинник-то мы с Лидуськой наскрести всегда сможем. На крайний случай — у кого-нибудь еще перехватим. До получки.

— Смешно — до получки… Хорошее все же время было: аванс — получка, аванс — получка, — ностальгически вздохнул Боб. — Два раза в месяц — праздник… Фигли мне твой полтинник, Витька?! Мне этих полтинников, знаешь, сколько надо?

— Догадываюсь.

— Вот и я — о том же. Да и неудобно как-то. Я ведь, Витюха, того… И гараж твой, и машину… Ты не ори на меня только!

— Продал, что ли? Так это — твое теперь, законное. Как говорится, дело хозяйское. Мог и взорвать, а всего-навсего продал. Погоди, погоди… Там же «капусты» — мешок можно было срубить. Вагон и маленькую тележку. Ты куда, собака, деньги дел?! А ну, рассказывай…

— Я же говорю — депрессия. Если бы продал… Вернее, продал, но…