Держа Грегори на прицеле, он рыкнул через плечо на Эрику:
— Вот значит как! Хороша женушка — нечего сказать! Сначала еврей, затем англичанин, а теперь еще и русский. Под кого угодно готова лечь, стерва! Ну и шлюшка же мне досталась в жены. Ладно, как только я покончу с этими двумя субчиками, разберусь и с тобой, чтобы ты не позорила меня своими любовными связями со всяким отребьем.
Он направил автомат в грудь Грегори.
— Стой! — крикнула Эрика. — Остановись, ради Бога! Это совсем не русский. Это…
Ее испуганный голос перешел на шепот.
Под широкой повязкой глаза графа зажглись интересом и ненавистью.
— Неужели, — зашептал он удивленно. — И точно, не русский. Это тот самый английский поганец. Да, Бог и вправду мне помогает.
Грегори знал, что перед ним враг, враг лютый, но это не Граубер. Этот ученый граф не садист и не патологический убийца. Надо попробовать спасти жизнь хотя бы Эрике. Заговорить ему зубы и… Грегори метнул в сторону фон Остенберга тяжелый «маузер» и приготовился к прыжку. Пистолет пролетел мимо, так как граф просто уклонился от этого метательного снаряда, дернув головой в сторону, и предупреждающе выразительно пошевелил автоматом:
— Еще один шаг, и ты покойник!
Эрика закричала:
— Грегори, не трогайся с места, умоляю! Если уж ему так не терпится кого-то убить, пусть это буду я.
— Какая пара любящих голубков, — развеселился граф. — Галантный джентльмен предлагает убить его вместо моей подзаборной шлюхи-жены, как будто у меня не хватит пуль на вас обоих. А эта тварь воет, что готова пожертвовать собой ради него. Но вы не сомневайтесь: я не собираюсь вас разлучать, мои голубки. Прямо Ромео и Джульетта! Одна могила на двоих.
Помолчав секунду, он рявкнул на Грегори:
— А ну отвечай, британская падаль, что ты здесь делаешь? Как сюда попал?
— Мы пришли забрать с собой Сабину, чтобы провести ее мимо русских патрулей и спасти от бесчестья.
— Вот уж не думал, не гадал, что ты с ней знаком.
Грегори почти искренне засмеялся — получилось довольно-таки натурально:
— Да ее я уже сто лет знаю. Она меня здесь прятала от гестапо во время вашего дурацкого покушения на Гитлера. Я даже на крыше сидел и видел, как они пришли за тобой, а ты здесь разыграл клоунаду с самоубийством, у тебя не хватило мужества даже на то, чтобы застрелиться, как полагается честному человеку.
— Где Сабина?
— Бог ее знает, где она. Перед уходом она оставила мне записку, где сообщала, как мы отсюда можем выбраться.