Мы обогнули мыс и остановились. Возле самого берега, врезавшись крутым носом в громадные камни, торчащие из воды, действительно стоял серый длинный пароход. Белые надстройки, труба, мачты. Из клюза свисала в воду ржавая цепь. «Анна Ф» — было написано латинскими буквами на его надстройке, там, где виднелся капитанский мостик. Чернели дыры распахнутых иллюминаторов, высовывалась из воды лопасть винта. Сотни чаек сидели на леерах палубы. Завидя нас, птицы взлетели, и от их тоскливых криков еще таинственнее стала эта каменистая бухта и покинутый, брошенный командой пароход.
Будто опасаясь, что это морское чудо вдруг исчезнет, Маринка и Андрей побежали к пароходу. Про то, что некоторое время назад он был выброшен бурей на побережье, я уже знал. И был готов увидеть это судно, но все ж и я побежал следом за ребятами: вот бы подняться на него! Увы, когда мы подошли ближе, оказалось, что между берегом и пароходом метров сто воды. Однако тут мелко! Наверняка до судна можно не плыть, а просто дойти… Но как быть с Маринкой?
— Поплывем, — решительно сказал Андрей. — Мы должны побывать на пароходе.
— Да-да, поплывем! — добавила и Маринка, но тут же озабоченно воскликнула: — А как же я?
— Глядите, вот ящик! — Андрей выволок из камней большой тяжелый ящик. — Маринку мы посадим в него. И одежду положим.
Ребята с надеждой поглядели на меня.
— Холодно, — сказал я. — Продрогнем.
— Ничего, пойдем назад — разогреемся! — воскликнул Андрей.
— Ух как разогреемся! — пискнула Маринка. — Вперед!
— Да-да, нам надо побывать там. — Я стал раздеваться. — Только никому дома не говорите, как мы плавали на пароход.
— Я буду нем, как саркофаг, — сказал Андрей.
— И я тоже, как этот, как… В общем, тоже буду! — пообещала Маринка, быстро стаскивая с себя свитер и брючки. — Немая буду, вот! Даю честное-пречестное слово.
— Б-ррр, холодит.
Ноги скользили по камням. Я толкал перед собой ящик, в котором устроилась Маринка, Андрей шагал рядом. Вода дошла до пояса, потом до груди. Ого, а тут глубоковато!
— Течет, — испуганно проговорила Маринка. — В щели вода течет.
Я заглянул в ящик. Воды там было много. Маринка уже сидела в воде, а одежду держала на коленках. До парохода — рукой подать. Мы плыли. Я тянул ящик. Андрей подталкивал. Маринка сидела в нем, как маленькая статуя. Лицо напряженное, глаза расширены… Но вот я нащупал ногами дно, еще несколько шагов, и Маринка вскарабкалась из ящика на спущенный парадный трап.
Захватив одежду, и мы с Андреем влезли на трап, привязали к нему ящик. Поднялись наверх. Оделись, настороженно оглядываясь, двинулись осматривать пароход.
— Это старое греческое судно, — рассказывал я. — Долгие-долгие годы пароход бороздил моря и океаны, но вот состарился, и хозяин продал его на металл. И потащили его на буксире на одну из судостроительных верфей Финляндии. Знали бы вы, ребята, как пароходу не хотелось быть разрезанным на простое железо! Как навсегда расстаться с океаном? Превратиться в гвозди и болты? Пароход упрямился, рыскал из стороны в сторону, словно пытался порвать трос, на котором его тянули. И вот поднялся шторм. Пароход трепало с такой силой, что испуганная команда перебралась на судно-буксировщик. Еще рывок, еще! И трос лопнул. Сильный ветер и волны понесли посудину к берегу. Удар. Скрежет… Пароход так плотно сел на камни, что теперь уж никакими силами его не стащишь…
— И он навсегда теперь останется тут! — воскликнула Маринка. — В море!
— Все верно, так оно и будет. Однако пойдемте дальше. Глядите, вот это помещение — салон. Тут стояло пианино, на переборках висели картины. Здесь пассажиры обедали, отдыхали, читали книги, разговаривали.
ebooksa