Липовецкий вглядывался в лица офицеров – это был по всем канонам экипаж первый и он сам, впервые став командиром, для корабля будет первым. И как в первой любви многое зависело от него, чтобы эта любовь была взаимной. Лейтенанты – выпускники училищ, впервые назначенные командирами групп на строящийся корабль, смотрели на Антона с нескрываемым любопытством:
- Хорош он или плохой? – им ещё не было с кем его сравнивать.
Другое дело командиры боевых частей и начальники служб: все «капитан-лейтенанты»… нет – командир БЧ-5 «капитан 3 ранга». Эти уже послужили и имеют собственный опыт, который у каждого из них по-своему наполнял смыслом слова «хороший» или «плохой».
- Да, нам, дорогие мои, прямо сейчас с этого момента нужно начать работать так, чтобы словосочетание «хорошо служить» стало потребностью и смыслом вашей жизни, - подумал Липовецкий.
- Александр Николаевич, - уже вслух сказал он, - давай зайдём в помещение. Для первичного ознакомления: кто есть кто - пусть каждый офицер кратко расскажет о себе всё, о чём посчитает нужным доложить. И начнём, по всей видимости, с меня лично.
Антон ещё раз «прошёлся» взглядом по лицам, уже сидящих перед ним, офицеров. «Публика» была явно разношёрстной. Некоторые молодцы заросли длинными волосами, отрастили усы, одеты в узкие брючки и обуты в длинноносые штиблеты. На голове у них лихо примостились то ли фуражки, то ли белые грибообразные блины. Прямо хоть сейчас из них организовывай участников шоу «а-ля мореман из «К-470», - подумал их командир.
- А вот этот «дылда», прячущий нахальные глаза, с полным набором вышеперечисленных «достоинств», кажется из БЧ-5, – кто же тебя такого красавца «изделал»?
Правда, большинство – офицеры, как офицеры, колесницу военно-морской службы тянуть будут. Вот только ты – командир, сумей указать им место, задай направление, да не слишком «изгаляйся»! Командиры боевых частей и начальники служб, которые постарше – выглядели тускловато. Каток первого вала службы флотской действительности слегка прошёлся, да несколько потрепал их радужные надежды, захлестнув по самое горло собственное «эго». Вот вы, высунув языки, отсапываетесь, думая, что «пронесло» и легко отделались. Нет, дорогие мои, - всё только начинается! Но маленькую передышку в разумных пределах вы получите. Начальник медицинской службы – корабельный врач, симпатичный, какой-то мирный лейтенантик, ну прямо хоть сейчас ложись без страха под его хирургический нож…. Посмотрим, что ты за «клистирная трубка».
Последним из лейтенантов, кто сразу же после училища «застолбил» командное кресло начальника химической службы, был шустрый чернявый офицер со стреляющими по сторонам глазами шельмоватой собачонки – кого бы тишком цапнуть.
- Кто есть кто? – покажет жизнь, а сейчас будем знакомиться, - начал Антон с себя.
- Я, как и вы все, в соответствии с избранной специальностью, окончил Высшее Военно-Морское училище подводного плавания в городе Ленинграде и чуть позже - Высшие офицерские классы. Лейтенантом был назначен на первые атомные ракетные подводные лодки и на них же отслужил на всех ступенях штатных должностей роста вплоть до старшего помощника командира. С должности старпома я впервые был назначен командиром РПК СН «К-470». В этом отношении мы с вами все равны: все мы назначены на занимаемые должности впервые. От нас всецело зависит, чтобы первый блин не был комом.
- Сразу же хочу изложить некоторые, вовсе не совсем требования, а скорее пожелания, которые с вашего одобрения должны стать незыблемыми устоями и основами поведения в нашей совместной службе на корабле. Хотелось бы, чтобы в своих взаимоотношениях мы друг в друге видели в первую очередь человека, а после - опять-таки, человека, но одетого в военную форму одежды. Все вы материалисты и отлично понимаете, что форма одежды должна соответствовать содержанию и наоборот. Так что прошу, не унижайте себя необходимостью выслушивать замечания по поводу личных промахов в содержании формы одежды и внешнего вида. Я никогда не буду определять и измерять длину волос ваших причёсок и усов. Но издавна бытует постулат, что военно-морской офицер всегда должен быть одет, в свежую опрятную форму одежды, гладко выбрит, пахнуть хорошим одеколоном и слегка коньяком. Само словосочетание «форма одежды» носит безусловную нагрузку, подразумевающую принятый для всеобщего исполнения образец. Другое дело, что любая форма одежды должна быть подогнана и сидеть на хозяине, украшая, и таким образом формировать и подчёркивать его же внутреннее содержание. В отношении бритья, мытья и одеколона – это гигиена и соблюдение её в особых разъяснениях не требуется. А насчёт коньяка – если слегка, то все мы люди здоровые, но всегда нужно знать и помнить: когда, с кем, по какому поводу и в какое время дозволено! Всем нам предстоит изучить и освоить на практике сложнейшую новую технику и оружие. Глубина их практического освоения напрямую окажет непосредственное влияние на целостность вашей задницы, сохранность жизней всех нас, не говоря об успехе выполняемых задач, поставленных перед кораблём. Впереди нас ждёт служба, служба и ещё раз служба в закрытых гарнизонах самых далёких губ и заливов Северных морей. Никакой цивилизацией там и не пахнет. Особой благодарности за службу вы не дождётесь. Мы «лошади» рабочие, а лошадь поощряют чаще всего кнутом. Чтобы не свихнуться, мой вам совет – женитесь, кто ещё не женат. При первой возможности привозите жён в гарнизон к себе. Любимая жена – это семья, это здоровый стимул для нормальной жизни, избранной вами. И последнее, многие офицеры плавсостава, жалуясь на тяготы службы, изъявляют желание уйти служить на берег, а то и из флота совсем. Должен вас разочаровать, ибо по вашему желанию нормальным путём из нашей системы уйти невозможно. Некоторые офицеры бездельничают, начинают пить. Их с большими проволочками из рядов флота всё-таки увольняют. Уверяю вас – это порочный путь, ведущий в «никуда». Лентяй и пьяница так и останется тем, кем он стал и есть на всю жизнь. В связи с вышесказанным для налаживания первых шагов взаимного доверия прошу каждого офицера честно высказаться о своих планах, кем они видят себя в будущем. В свою очередь, я обязуюсь всеми своими средствами и возможностями способствовать вашим устремлениям.
Антон умолк и затем по очереди внимательно выслушал каждого офицера своего экипажа. Некоторые из них, изъявляли желание продолжать службу по командной линии, некоторые - видели развитие карьеры по своей основной специальности. Почти все командиры боевых частей связывали свою дальнейшую службу с учёбой в академиях с последующим закреплением на береговых «не пыльных» должностях. Несколько человек признались, что толком сами не знают, чего хотят. Но все они согласились с доводами своего командира и были готовы служить честно и добросовестно в меру своих сил и способностей. Невидимая связь общности интересов начала закладывать первые кирпичики взаимопонимания в будущий фундамент доверия офицеров друг к другу. Доверия, без которого экипаж может быть собран, но долго полноценно существовать и работать на корабле не сможет.
К сожалению или к счастью, среди молодых лейтенантов нашёлся и такой, который заявил, что быть подводником не хочет и, вообще, служить на флоте не желает и не будет. Это был именно тот «красавец», экстравагантность которого Липовецкий уже заметил.
- Ну что ж, гнилой «кирпичик» нам не нужен, - Антон отпустил офицеров, а «красавчика» оставил для более основательной беседы.
Знакомясь с этим избалованным молодым человеком, который от жизни привык брать всё, не отдавая ничего взамен, Антон пытался понять, насколько глубоко в его сознании «права человека» поглотили и подчинили его самовлюблённому эгоизму адекватные обязанности. В дальнейшем в разговоре с его отцом – начальником военно-строительного отряда, полковником, Липовецкий уяснил, что главным источником, способствующим выращиванию и созреванию столь заметного балбеса, была его мать. Мамаша – властная женщина избаловала и подчинила себе не только единственного сына, но успешно вила верёвки и из его отца.
- Вы зачем поступили в училище и после, окончив его, согласились с назначением служить на подводной лодке? – спросил Антон.
- Ха-ха-ха, за меня всё делал отец! Он меня пихнул в училище, он меня вернул туда обратно, когда была попытка моего отчисления. Он же побеспокоился и о моём настоящем назначении, - нахально глядя в глаза Липовецкому, ничуть не смущаясь, выложил свою историю этот недоросль.
- Головной боли нам, Александр Николаевич, и без него хватит, - советуясь с замполитом, поделился своими соображениями Антон. – Кадровики без нашего согласия нам его «подарили», так пусть своё «добро» забирают обратно!
- Оно то так было бы справедливо, Антон Владимирович. Но его не возьмут. У них ответ один: «кадр» теперь ваш – вы и воспитывайте! – выразил сомнение замполит. Вот если мы на партийном собрании из партии его исключим единогласно, то другое дело. Тут по правде, если б она существовала, то и партия за это решение должна бы нам сказать спасибо.
ebooksa