Чужая дуэль

Селиверстов, тяжело дыша открытым ртом, кивнул головой и прохрипел:

— Да вроде отпустило… Закурить дай.

Околоточный трясущимися грязными пальцами схватил папиросу и сломав две спички смог прикурить только с третьей попытки,

Я дождался, пока он несколько раз жадно затянется, затем спросил:

— Когда загорелось?

Селиверстов устало откинулся на спинку, прикрыл глаза:

— Часа в два по полуночи. Меня колокол с каланчи разбудил. И так сердце защемило, сразу понял — беда приключилась. Пока прибежал, полыхало уже так, близко не подойти. Причем, — он внезапно подался вперед и схватил меня за грудки, — со всех сторон! Одновременно! Смекаешь?!

— Да что тут непонятного? — я с трудом оторвал пальцы околоточного от одежды. — Считаешь, поджог?

— А как ты думаешь? — горячился полицейский, брызгая слюной. — Полвека со дня постройки ни одного пожара! А тут сразу со всех сторон!

— Значит, действительно подожгли, — оставалось резюмировать мне. — И я даже знаю почему.

— Да-а-а-а? — недоверчиво протянул околоточный. — И почему же?

— Про копии уголовных дел кто-нибудь кроме тебя знал? — ответил я вопросом на вопрос.

Селиверстов непонимающе посмотрел на меня:

— Да многие знали… Хотя, — он поднял глаза к потолку. — А ведь кроме Колесникова, пожалуй, и никто. Он, как самый грамотный их писал. Остальным и дела до них никакого не было. Своих забот полон рот.

— Ну, что? Доходит? — хлопнул я его по бедру.

Полицейский согнулся, упер локти в широко разведенные колени, обхватил голову руками и надолго застыл.

Я приоткрыл дверь, выбросил окурок и продолжил:

— Все складывается один к одному. Сначала убивают курьера и пропадают оригиналы уголовных дел. Но, остаются копии. Причем злоумышленник точно знает, что хранятся они в твоем сейфе. Видимо, — я ободряюще похлопал Селиверстова по плечу, — убивать начальника полицейской части слишком накладно, поэтому гораздо проще спалить здание вместе с копиями. А не в меру исполнительного околоточного надзирателя начальство само на клочки порвет. И дело в шляпе. Правильно?

Селиверстов, не поднимая головы, только тоскливо застонал в ответ.

— Кстати, — задумчиво побарабанил я пальцами по сиденью, — ты вроде Никодима перед пожаром потерял? Когда он объявился?