Храброе сердце

22
18
20
22
24
26
28
30

— О Боже, я не знаю, должно быть, ты и вправду ходила во сне. — Он качает головой. — Господи, Саба.

— Слушай, — говорю я, — всё, што я могу припомнить, так это то, што я охотилась и мне попалась на глаза газель, бежавшая прямо перед бурей - Госпади ты боже мой, Лью, да ты никогда не видел такой бури прежде. Это был...длинная линия торнадо, все небольшие, не больше сорока футов в высоту, и они надвигались с востока, просто кружились волчком сюда. Это было потрясно!

Я машу рукой в сторону равнины перед нами. Мы с Лью глядим на бледный лик Пустыни. Небо середины утро настолько ясное, што можно разглядеть всё очень хорошо, вплоть до самого горизонта, а то и дальше. Ни каких тебе вырванных с корнем кустов. Ни пропаханной земли. Ни единого признака того, што прошел ураган.

— Здесь прошли торнадо, — говорю я, — так и было, на самом деле. Неро может подтвердить, он видел!

Я гляжу на него, как будто он ни с того ни с сего начнет говорить и подтвердит мои слова. Но он занят своими вороньими делами, отрывая по кусочку плоти от одного из псов, балуя себя свежей добычей.

— Ладно, короче, я едва не прикончила её, — говорю я, — ту газель, но потом будто из ниоткуда выскочила стая волкодавов, и двое из низ, эти самые, бросились ко мне, а потом появился Траккер и они сцепились...а потом я...я упала и ударилась головой, когда очнулась ты уже был здесь...вот и всё.

Мы смотрим друг на друга.

Лью. Золотой, как солнышко. Его кожа, его длинные волосы, што заплетены в косу до пояса. Голубые глаза, как летнее небо. Так отличаетца от меня, с моими-то темными волосами и глазами. Мы говаривала, што я была ночью, а Лью днем. Единственное, што у нас общие это тату в виде новолуния на наших правых щеках. Па сам её выбил, штобы особо нас отметить. Близнецы, рожденные средь зимы в полнолуние. Редкость.

Лью тяжело дышит. Идет туда, где валяютца на земле мои лук и колчан, да и мой нож. Пока он подбирает все это, он свистом подзывает лошадей и те начинают скакать к нам вниз по гребню. Гермес и Рип, конь Томмо, на котором Лью сюда приехал. Он возвращаетца. Протягивает мне мое оружие.

— Колчан полон, — замечает он. — Это означает, што ты не сделала ни одного выстрела. Ни в газель, ни в волкодавов. Как так?

Я пускаюсь в объяснения. Останавливаю себя. Я едва не проговариваюсь Слова чуть не сорвались у меня с губ. О том, што меня трясло и про нехватку воздуха и...и про всё остальное. Но я не могу рассказывать. Не должна. Я не могу взваливать на плечи Лью свои проблемы. Ему и так нелегко пришлось. што бы меня не беспокоило, это пройдет.

— Саба! - говорит Лью. — Почему ты не выстрелила?

— Я... не знаю, — говорю я.

— Ты знаешь, што я думаю? — спрашивает он. — Не было никакой бури. Не было никакой газели и никакого голубоглазого волкодава, который пришел и спас тебе жизнь. Тебе все это приснилось. Ты ходила во сне.

— Нет, — говорю я. — Нет.

— Ты приехала сюда во сне, — говорит он, — и каким-то образом ты упала и вырубилась. И пока ты мечтала о голубоглазых волкодавах и смерчах, эти двое волков и тот, которого я прогнал, они нюхали тебя и влезли в драку за мясо.

— За какое мясо? — не понимаю я.

— За тебя, ты идиотка, — говорит он. — Я пришел как раз во время, штобы спасти твою шкуру. Если бы не я, они бы разорвали тебя в клочья и стервятники в ту же секунду разобрали твои кости.

Я поднимаю глаза к небу. Ну, конечно же, куда ж без них, здоровенные пожиратели мертвечины уже начали кружить над волками.

— Нет, — говорю. — Нет, ничего подобного, Лью. Клянусь, это был Таккер, который...