— Джон… Может, я сделала все неверно. Может, мне не следовало звонить… Прости меня. Но понимаешь…
Она прижалась лицом к его груди. Волосы ее щекотали ему щеку. В свете настольной лампы он видел седые волосы у нее на виске — блеклые, тусклые, мертвые. Тело ее, прижавшееся к нему, было горячим и податливым. Он подумал скептически: «Ей кажется, что она еще желанна». И ощутив физическое отвращение, почувствовал вдруг, как на него снова нахлынула жалость.
— Джон, — молила она. — Ну пожалуйста, придется тебе выслушать. Мы не можем здесь больше оставаться. Можешь не идти на эту службу. Но нужно уехать… Куда-нибудь в другое место.
Она подняла голову. Ее лицо с опухолью под глазом было совсем рядом.
— Это Стив, — прошептала она. — Стив Риттер.
— Стив? — повторил он тупо, не понимая о чем она.
— О, я давно хотела рассказать тебе. Множество раз. Джон смог бы мне помочь, говорила я себе. Но я не посмела. Мне было слишком стыдно. Я…
— Линда!
— Я не хотела этого, — в порыве отчаяния она все еще смотрела ему прямо в глаза. — Клянусь, я не хотела. Ты же знаешь. Ты знаешь, я люблю только тебя. Но все время, пока тебя не бывало дома, пока ты играл с детьми — он приезжал. Я ему говорила, что не хочу. Но это как бы сильнее меня. Он… Даже сегодня, когда я вернулась из Питсфилда, он дожидался меня. И прежде чем ты вернулся… — она снова уронила голову ему на грудь. — Это как болезнь. Это… Ты думал, я там наверху принимала душ, а он… О, Джон, увези меня отсюда. Узнает миссис Риттер. Ты же знаешь, как она вечно за ним следит. Все узнают. О, пожалуйста, пожалуйста, помоги мне!
Стив Риттер. Он ясно представил себе отца Бака, этого щеголя в джинсах, низко спущенных на тощие бедра, его нахальные голубые глаза, обращенные к Джону с презрительной усмешечкой. Значит, Стив Риттер…
Но прежде чем он успел почувствовать гнев, унижение или отвращение — ему вспомнилось: я видел, как она проехала мимо меня, когда я был в лесу с детьми. Я тут же пошел домой. Я дошел меньше чем за десять минут. Она лжет. Это ее очередной ход. Поскольку все остальные провалились, у нее хватило ума, или безумия, изобрести новый.
Он начал было:
— Но, Линда…
И замолчал. А откуда золотой браслет, который был на ней днем? Браслет, которого он никогда раньше не видел и который она тут же сняла, заметив, что он в комнате? Стив подарил? А если это так… Нет, не нужно об этом. Какой смысл? Может быть, она лжет, а может быть, и нет. Все это больше не имеет никакого значения, потому что он знает, что делать. Она довела его до того, что он не чувствует больше никакой жалости. Она заставила его преодолеть нерешительность.
Он отстранил ее от себя и усадил в кресло. Она смиренно уселась и закрыла лицо руками.
— Ну вот, я скажу тебе, что я сделаю. Завтра же отправлюсь в Нью-Йорк и поговорю с Чарли Рейнсом. От места я откажусь. А потом заеду к Биллу МакАллистеру.
Она быстро подняла голову:
— Нет, Джон. Нет. Нет.
— Я все ему расскажу. А дальше — либо он порекомендует хорошего психиатра в этих краях, либо, — с трудом выговорил он, — если ты не лжешь насчет Стива, — мы переедем в Нью-Йорк, и Билл сам займется тобой. Вот мои условия. Если они тебя не устраивают — можешь убираться отсюда и заботиться о себе сама.
На ее лице все еще был страх, а также и недоверие, — будто она не могла постигнуть, что у него наконец лопнуло терпение.
ebooksa