Он кладет трубку, очень недовольный своим разговором с сестрой. Лучше было бы совсем не звонить. А тут еще Владимир смотрит с осуждающим видом.
— Ну зачем ты ей мою фамилию назвал? Она теперь определенно в милицию заявит…
— Пусть заявляет, мало разве Ивановых?
— Ты же сказал ей, что в одной школе учились.
— А там скажут, что ты давно в другом городе живешь… Вообще-то, может, и не нужно было ей звонить, но теперь уж ничего не поделаешь…
Постепенно они успокаиваются, а за ужином начинают даже посмеиваться над своими страхами.
— Вам где постелить? — спрашивает их тетя Поля.
— На веранде, — отвечает Владимир. — Только мы еще не скоро ляжем.
— Может, погуляем немного вокруг дачи? — предлагает Михаил.
— Поздновато уже… — не очень охотно отзывается Владимир.
— У вас тут что, пошаливают?
— Да какое там пошаливают, — смеется тетя Поля. — Дай бог, чтобы всюду было так спокойно. Володя очень любил раньше погулять перед сном, а теперь его силком за ворота не вытащишь.
— Ну что вы, тетя Поля, сочиняете… — пытается оправдываться Владимир, но от Михаила не ускользает нотка смущения в его голосе.
Потом, когда они остаются вдвоем, Володя признается:
— Я и в самом деле стал побаиваться выходить за ворота вечерами. И знаешь почему?.. — Он делает паузу и, оглядевшись по сторонам, произносит шепотом: — Раньше я считал себя почти храбрым, но с тех пор, как сбежал от Джеймса, стал бояться темноты. Глупо, конечно, но ничего не могу с собой поделать…
— Ну вот, а ведь только что таким храбрецом прикидывался! — подшучивает Михаил. — Зато я не боюсь признаться, что не из очень храбрых. Однако всякий раз, когда мне удается пересилить страх, начинаю ощущать себя человеком.
— И ты решишься выйти ночью за ворота дачи, зная, что там может быть Благой?
— Решусь, пожалуй, — не очень уверенно заявляет Михаил. — Хотя сегодня действительно кто-нибудь может поджидать нас за воротами…
16. Тревоги Валентины
Валентина просто не знает, что делать, где искать Михаила. А нужно срочно что-то предпринимать! Может быть, позвонить Черкесову?..