Любезная, но не думающая о других. Или, как сказал бы Арараги-кун, Канбару-сан была «любезна, но невежлива», чему я только что увидела наглядное подтверждение.
Но, наверное, она просто так это сказала (не уверена, что она понимает смысл фразы).
В этот момент Арараги-кун не замедлил бы вставить остроумный комментарий и исправить её ошибку, но я не столь близка с Канбару-сан, так что я ответила слабой улыбкой.
Улыбкой!
– Ох, это неправильно…
Она поняла.
Я почувствовала простое удовольствие.
Но, хм, сложно определить правильную дистанцию с другом друга (и со стороны Сендзёгахары-сан, и со стороны Арараги-куна).
Хотя, вероятно, то, что другом была Канбару-сан, усложняло положение.
– Хм, понятно. Так Сендзёгахары-семпай сегодня нет. И что мне теперь делать?
Я была уверена, что она развернётся на каблуках и убежит к себе в класс, но вместо этого Канбару-сан сложила руки и задумалась.
Если я не поспешу в столовую, там соберётся огромная толпа, но я не могла оставить ее.
– Тебе что-то нужно от Сендзёгахары-сан? Если не против, я тоже могу попробовать помочь.
– М-м-м… Ну, думаю, и ты сойдёшь, Ханекава-семпай.
Откровенное хамство.
Какая уж тут любезность.
Я почувствовала, что должна обратить на это её внимание.
– Я только что получила сообщение от Арараги-семпая.
Но Канбару-сан мгновенно заткнула меня, показав экран мобильника.
Использование мобильника в школе, включение его в школе, получение сообщения «только что», что означало, что она получила его во время уроков – она подавила моё желании сказать ей обо всём этом.