А сам включил связь и вызвал Хареза:
— Рубох, разведайте дорогу до кишлака. Пойдём через него, надо посмотреть, может кто там оставался, тогда будем знать, кто убит.
— Понял, выдвигаемся.
И наш небольшой караван пришёл в движение. Через полтора часа на связь вышел Харез:
— Волк, Рубоху.
— На связи.
— Наблюдаем кишлак, движений нет, хотим спуститься и осмотреться.
— Добро, при опасности — два щелчка тангентой.
— Понял.
— Родной, поспешите, оставайтесь над кишлаком, чтобы можно было прикрыть Рубоха. И прикрутите ночники.
— Принял, до связи.
Когда мы уже подходили к кишлаку, Харез и Абдул вернулись к головному дозору, неся маленькую девочку с котёнком в руках. Она была испугана, но не плакала, а лишь прижималась к Абдулу, не выпуская полосатого котофея, который пищал и просил есть.
— Кто это? — спросил я
— Дочь убитого в прошлом году Самира, её на воспитание взяла Опа Зухра. Не знаю, почему она не пошла со всеми, и оставила внучку с собой. Больше в кишлаке никого нет, только вот, Лию нашли — сидела и плакала возле убитой бабушки. Ей повезло, когда дом развалился от удара, балки крестом встали. Зухру ударило балкой по голове насмерть, а над Лией что-то типа шалаша образовалось.
— Накормите ребёнка. Обоих, кошачьего тоже, чтобы не пищал.
— Харез, а ты что скажешь?
— Похоже, что в кишлаке больше никого не было, старики увели всех, даже собак нет.
— Абдул, оставь Лию в караване, и идите с Харезом дальше. Ром, шагайте следом метров через 800, прикрывайте, а мы сейчас разберёмся с малышами и идём за вами.
— Содик, Волку.
— Здесь Содик.