Не имей сто рублей

Афганистан, провинция Бадгис, Маручак.

После того, как ушёл Харез, я подсел к Шакуру. И рассказал ему о том, что вспомнил. Беседовали мы долго, сидя в пещерке. Назир и Батур несли службу. После того, как я рассказал о том, что вспомнил об Афганистане, пришлось спросить, как помогли наши припасы, оставленные ему в далёком 1987 году. Шакур вкратце рассказал об этом.

Когда мы покинули кишлак, старики созвали пацанов и заставили их засыпать окопы и равнять площадь. Весь день они трудились. Шакур хорошо запомнил место, где мы спрятали патроны, и старался посторонних не подпускать. Ближе к вечеру он откапал два цинка патронов. Тщательно засыпал тайник и унёс их домой. Поужинав, снарядил ППШ и ушёл спать на крышу дома. Спрятался на углу П-образной постройки возле купола так, что весь внутренний двор был виден как на ладони. Первая половина ночи прошла спокойно, и вот когда он стал зевать от усталости, «родственнички» не заставили себя ждать.

Он краем глаза заметил, как две тени скользнули через забор с противоположной стороны буквы «П». Сидя возле купола в тени от лунного света, он изготовился к стрельбе, и когда незваные гости достали ножи, сверкнувшие в бледном свете, открыл огонь. Длинной очередью он свалил обоих. Что-что, а стрелять он умел. И ППШ был очень устойчив сам по себе. С улицы ударила по нему винтовка и чуть не пробила голову, пуля просвистела в опасной близости от виска. Шакур нырнул за бортик крыши и переполз ближе к центру дома. На улице было тихо, только собаки в соседних дворах подняли лай. Шакур ужасно боялся, что люди, пришедшие по их душу, заберутся на крышу и убьют его, а потом и всю семью. Но судьба распорядилась иначе. Стрелок остался один и, видимо, подумал, что убил мальчишку — ведь Шакур в ответ не стрелял. Теперь уже не скрываясь, через калитку, зашёл во двор и склонился над несостоявшимися убийцами. Даже при таком неярком освещении, Шакур увидел его искаженное горем и злобой лицо. Он машинально, от страха, навёл на него автомат и нажал на спуск. Очередь была длинной и полной. Пришёл он в себя, когда закончился диск. Потом его трясло как в лихорадке, и он не мог спуститься с крыши. Мать и сёстры тоже сидели тихо, как мышки, и не высовывались во двор.

И только под утро, когда начало светать, он решился спуститься. Картина во дворе была неприятная, и его стошнило от вида забрызганного кровью двора. У всех троих были разнесены головы в клочья. Теперь спустя столько времени, он и сам не понимает, как было так можно, в таком освещении, очередями, попасть именно в голову, всем троим.

Позже пришли старейшины и родственники по отцу. Все были очень удивлены, не тем как он убил незваных гостей, а тем, откуда у него патроны к автомату. Пришлось врать. Сказал, что остались от отца, и он их берёг на чёрный день. Вот мол, и пригодились. Шакур понимал, что ППШ придётся отложить надолго, чтобы оставить в тайне запас патронов. Что он и сделал. Почистив ствол, завернул его в масляную тряпку и стал пользоваться только «трёхлинейкой». Вот так мы и спаcли его семью, вовремя оставив запас патронов, и он нам за это очень благодарен. Поэтому, он и не забыл тот день, и мать не забыла. Она помнила, как её отнесли на носилках в полевой госпиталь. А после рассказа Шакура о запасе боеприпасов, стала молиться Аллаху, чтобы провёл нас через войну целыми и невредимыми.

Вот так, кусочки мозаики в моей голове стали собираться в единый узор. Теперь я знал, что буду делать. Знал, что Шакур, его мать и сёстры стали моей второй семьёй, за которую я буду бороться. И, если потребуется, буду убивать. Но сначала мне предстояло узнать о судьбе моих друзей. И об этом я решил рассказать всем после того, как придёт Харез с новостями. А сейчас мне было нужно собственными глазами посмотреть, как обустроились НАТОвцы. И я стал собираться в дорогу. Снял светлый перохан, и выпросил у Назира куртку цвета хаки. Переоделся, осмотрел оружие. Положил в боковой карман запасной диск, во внутренний — сунул пистолет. Прихватив флягу и бинокль, направился на выход.

Шакур остановил меня и спросил:

— Может, мне пойти с тобой?

— Нет, не надо. Я воевать не собираюсь, надо просто осмотреться. Если переживаешь, что я потеряюсь, то напрасно — дорогу помню хорошо.

— А нам что делать?

— Что и всегда — охранять проход, оставаться незаметными и дождаться нас с Харезом.

— Будь осторожен, Аллах за тобой присмотрит.

Я махнул рукой и пошёл по тропе в сторону кишлака. Через час моей ходьбы, нервы стали как струны. Предчувствие чего-то нехорошего заставило меня нырнуть за валуны. Но и там я ощущал себя неуютно. Сполз по насыпи чуть ниже и увидел скальный козырек с густой тенью, прополз туда и затаился. Как оказалось, сделал я это вовремя. Минут через пять, после моих манёвров, я услышал звук напоминающий писк комара. Чертыхнувшись, я догадался — это беспилотник. Маленький, по типу вертолета. Слышал о таких в своё время. Даются на отделение для разведки и наблюдения. Значит, посты их уже близко. Но вот гадство, этот маленький робот всё усложняет. Близко подойти не даст, и камеры на нём с тепловизором, наверное. Я лежал под природным навесом и лихорадочно думал, что делать. Сбить этого гнома не реально, стрельбу услышат и тогда каюк, но осмотреть всё очень надо. И тогда меня осенило. В афганских штанах вместо резинки был тянущийся жгут, который хозяин штанов вытягивал и завязывал по своему усмотрению, как шнурок на спортивных штанах.

Я осмотрелся. Вот то, что надо — недалеко от навеса лежала коряга, из неё можно сделать рогатку. Ветви чинара очень прочные и перевитые, как у нашего вяза или ивы. Так что, выдержит резинку большой мощности. Но как всё сделать? Ещё раз осмотрелся, вспомнил уроки выживания, и стал делать каменный нож. Найдя подходящие камни, отбил у одного из них края. Сколы получились что надо, вот вам и полукруглый нож-скребок. Расстегнул куртку и отрезал кусок подкладки. Оторвав приличный лоскут, оставил его для «седёлки» или как в народе называют «кожека». Затем стал рвать подкладку на ленточки — из них сплёл канатики. Выдернул жгут из штанов и отрезал солидный кусок. Сложил вдвое оторванный кусок подкладки, и сделал в нём прорези. Протянул сквозь них жгут, получилось неплохо.

Осталось сделать саму рогатку. С ней пришлось помучаться, всё же, нож у меня не настоящий. Но терпение и труд всё перетрут. Закончив мастерить метательное оружие, я решил его испытать. Набрал камней определенных размеров и прямо из-под навеса стал стрелять по валунам, выбирая место, куда я должен попасть. И, по мере привыкания, старался стрелять всё дальше и дальше. Инструмент получился отличный, хоть на вид и неказистый. Я пристрелялся, и сейчас зная особенности своего оружия, бил довольно точно. Теперь шанс переиграть «бундесов» у меня есть. Аппаратик наблюдения здесь не мог подняться высоко из-за разрежённости воздуха. Тут мне повезло, поэтому и услышал его. Было бы дело на равнине, я бы и не знал о наблюдении. Ну что же, будем терпеливо ждать, когда «комарик» снова зажужжит рядом с моим укрытием.

Прошло примерно полчаса, и я начал нервничать и дёргаться — ситуация напрягала и раздражала. И вдруг, неожиданно порыв ветра донёс до моего слуха отражение характерного звука. Осторожно выглянув из-под навеса, я стал всматриваться в небеса — ничего, но звук теперь слышен был явно. Если они заметят меня раньше, мне будет худо. Чёрт бы побрал эти горы. Отражённый звук приходит с искажением, и по нему всегда трудно определить источник этого звука. Ну, где же он, где? Знаю, что близко. Я выглядываю за валун и сразу от неожиданности прячусь обратно. Глядя с моей стороны, казалось, аппарат завис в пяти метрах над землей и в десяти от валуна, за которым я стоял. Выглядываю ещё раз. Всё ясно, он завис над обрывом и что-то там рассматривает внизу. Более удобного случая сбить эту технику не представится. Его камеры смотрели вниз со скалы, и я просто не попадал в поле зрения. Кладу камушки на валун и целюсь из рогатки. Выстрел, промах. Аппарат начинает набирать высоту. Хватаю следующий камень, целюсь. Выстрел… попадаю в один из двух винтов, пластиковые лопасти разлетаются. Беcпилотник кренится, теряет управление и падает вниз в ущелье. Ура, первый раунд за мной. Надеюсь, они не пойдут искать упавшую машину.

Но всё равно, кидаю рогатку в другой карман, подхватываю оружие и начинаю забираться на скалы, в надежде, что у них под рукой не окажется ещё одного робота. Или не так скоро прилетит, если есть другой. Забраться я успел высоко, но места для укрытия не было. Пришлось перевалить за хребёт, когда я увидел вдалеке движущуюся точку над поверхностью. Улёгся рядом со скальными обломками и в бинокль стал рассматривать, что приближается на то место, где я недавно сбил наблюдателя. Так и есть, точно такой же аппарат, не спеша, зигзагами, летел к месту крушения. Подлетев к площадке, он по кругу осмотрел её. Понятное дело, ищут причину падения, но меня там уже нет. Прошляпили? Теперь тусуйтесь. Ничего подозрительного не обнаружив, аппарат направили к месту падения первого. Ещё раз осмотрелись, то поднимая его вверх, то водя им из стороны в сторону. И наконец, стали спускаться вниз в расщелину. Мне страсть, как хотелось спуститься со скалы, и расстрелять этого робота. Но крушение двух аппаратов подряд очень насторожит противника.

Насмотревшись вдоволь, хозяева робота подняли его вверх и начали делать широкую дугу, осматривая местность. Самое противное было то, что дуга его полета вела ко мне. Что делать? Опять этот вопрос стоял у меня в голове. Наблюдательность снова помогла мне. Глядя за полетом этого агрегата, мне стало понятно, что спасёт меня только скорость и возвращение под козырек, где я прятался от первого аппарата. Робот летел над хребтом, где отсиживался я, и периодически ему приходилось нырять то на одну, то на другую сторону гребня. На высоте хребта он не мог держаться, а вот перескакивать его, мощности хватало.

И когда аппарат перевалил на левую часть гряды, я со всей возможной скоростью сиганул вниз к укрытию. Сейчас они меня не видели. В конце пути, я споткнулся и кубарем слетел с козырька вниз. Наверное, это меня и спасло, когда я уже лежал в тени навеса, задыхаясь от бега и боли от падения. Послышался звук летучей мрази. Душа моя ликовала. Кукиш вам, я уже в укрытии. Теперь становилась понятна их тактика обороны. В приделах видимости постов они наблюдали визуально. А вот чуть дальше, в радиусе трёх километров, работали беспилотники. Мне надо было как можно быстрее попасть во внутренний радиус. Легче укрыться от наблюдателя, чем от этих назойливых аппаратов.