— Без указательного пальца, стрелять ещё можно, но вот в носу поковырять уже неудобно, начну с него. И надавил острием ножа на палец, не так чтобы его действительно отрезать, а чтобы порезать кожу до крови и причинить некоторую боль парню.
Старик как увидел капли крови, сразу закричал:
— Остановитесь, я всё расскажу.
— Не верю я тебе дед, лучше я у молодого и спрошу, если соврет, лишится пальца. Выдернув кляп изо рта парнишки, ч спросил.
— Вы кто такие?
— Мы беженцы из кишлака Шарав.
— Что там произошло?
— Американцы провели операцию возмездия, за сбитый нами вертолет. Разбомбили весь кишлак, мы в это время были в горах, гнали отару на зимнюю стоянку. Вернули домой, а там … сами понимаете, разрушенные дома, и трупы женщин детей и стариков. Мы семьёй откапывали их и хоронили почти два дня. Податься было некуда, вот отец и повел нас сюда, он знал, что здесь заброшенный кишлак. Мы хотели в дальнем конце за холмом устроить кошару, и перегнать овец туда, а сами обосновались бы в одном из домов. Ведь зима скоро, а здесь и вода и жильё, а с отарой и мясо у нас было бы.
— Значит, говоришь вы из кишлака Шарав?
— Да именно оттуда.
— Какой дорогой сюда шли? Через Чакав проходили?
— Да, проходили…., а можно мне сесть, а то руки и ноги онемели.
— Назир, дай веревку, я ему руки свяжу. Назир подал мне кусок веревки, я вернул руку пленника за спину, и снова связал парнишку. Потом поднял его и усадил рядом с остальными.
Посмотрел на старика и спросил:
— Как твое имя старик?
— Зови меня Самир.
— Самир, и стоило из-за такой мелочи как рассказ о ваших бедах, подвергать опасности детей?
Он молчал, глядя в пол. Потом поднял голову и посмотрел мне в глаза:
— А кто вас знает, кто вы такие, форма похожа на американскую. Скажешь, что мы их кишлака Шарав, убьете как свидетелей.
— А почему решили на нас напасть, ведь могли навлечь на себя ещё большую беду, тем более если собирались остаться здесь на зимовку.