— Куда вы ведете отару? После того, что я вам сказал нет смыла идти к берегу реки, там хоть и хорошие пастбища, но сегодня там полно солдат. Что вы решите не знаю, но могу ли я пойти с вами и вашей отарой?
— Хорошо, мы пойдем к другой реке, и покажем тебе дорогу в горы, но сейчас там очень опасно, скоро зима, и тебе будет лучше остаться в одном из кишлаков. В каком решишь сам, они встретятся тебе по дороге, возможно, кто нибудь, на машине, поедет на запад и возьмет тебя попутчиком, тогда успеете пересечь горы, до сильных морозов и снегопада.
Но горы непредсказуемы, всё может случиться.
— Благодарю вас, уважаемый Рахмади. У меня есть ещё одна просьба, не найдется ли у вас теплой одежды, я не обеспокоился этим, не рассчитывал, что придется идти в горы.
— Если есть деньги, купишь в кишлаке. А сегодня будет тепло, небо чистое, а солнце давно взошло и греет землю. До вечера успеем, найти тебе пристанище.
Рома снова поблагодарил старика. И последовал вместе с ними на юг по горному плато.
Ему необыкновенно везло, за перестрелкой с американцами, иранские пограничники не сразу взялись расследовать инцидент, и на его след вышли только к вечеру, когда он на горной дороге, куда его вывели пастухи, остановил машину и садился в нее. Водитель ехал на запад через горы в город Керман. Там было легче затеряться, продать оружие и снаряжение, и спокойно уехать на север, или даже купить документы и сесть на самолет до Баку. Рома сидел рядом с водителем и задумчиво смотрел на дорогу. Разговорчивый шофер Кемаль, что-то говорил и говорил, но Ромка не слушал, а только радовался в душе, что ему удалось уйти. — «Потом можно будет официально вернуться в Иран, и узнать о судьбе Волкова. Возможно, даже вытащить его из этой страны». — В то же время, он грустил, что не знает о судьбе Михаила. — «Вряд ли его оставят в живых, после того, сколько мы убили американцев. Они не оставят ему и шанса на жизнь. И убьют самым ужасным способом. Если конечно Мишка сам не убьёт себя».
Владимир Волков.
Я очнулся от того, что меня пытались перевернуть. Резкая боль в груди и ноге привела мое сознание в чувство. Сначала пришли ощущения, я задыхался было трудно дышать, во рту ощущался вкус железа и он был полон какого-то желе. Была нестерпимая боль в груди, я повернул голову на бок и открыл глаза, сквозь пелену моего не восстановившегося зрения я увидел ноги людей обутые в армейские ботинки. С большим напряжением я сплюнул густую жижу, из моего рта. И зрение немного прояснилось, я взглянул на то, что я выплюнул, это были сгустки крови. Потом пришел слух, и первым делом я услышал выстрелы из КПВТ, они ворвались в мой мозг ударами кувалды. Наконец стрельба прекратилась и я расслышал человеческую речь, говорили на фарси, и мне стало понятно, что я не у американцев. Хотел облегченно вздохнуть, но не получилось, я услышал бульканье и хрипы, со свистом легких, рот снова наполнился кровью. Повернув голову, я снова сплюнул её на землю. Надо мной наклонился один из пограничников и положив руку мне на грудь сказал,
— Вам нельзя двигаться, потерпите сейчас придут санитары, атаку мы отбили, и сможем вас эвакуировать. Но нам надо знать кто вы, и почему незаконно пересекли границу?
Я попытался ответить, но чуть не захлебнулся собственной кровью.
— Спокойно, вновь сказал солдат, у вас есть документы?
Пришлось кивнуть головой и показать на внутренний карман униформы. Иранец расстегнул пуговицы на камуфляже и достал из кармана афганский паспорт. Удовлетворенно кивнул головой и отошел от меня к своему офицеру. Вместо него ко мне подбежали двое с носилками. Вкололи какое-то, снадобье и я опять вырубился.
Очнулся я спустя много времени, в палате тюремной больницы, с пристегнутыми к кровати руками и ногами. Рядом пикал автомат вентиляции легких, подсоединенный к катетеру, торчащему у меня из гортани. Я был догола раздет, и накрыть простыней, а так же забинтован в местах моих ранений. Первым делом я огляделся, палата была не большая одноместная, у изголовья было окно, зарешеченное толстыми стальными прутьями. Дверь тоже была не из слабых, и состояла из двух частей, первая была массивная решетка, а вторая дверь из дерева, обитая железом. В углу под потолком висела видеокамера. Значит, ведут наблюдение, и сейчас увидев, что я очнулся, обязательно кто-то придет.
Так и есть, внешняя дверь открылась со скрипом, и там показались два человека, один в форме, а второй в отличном костюме европейского типа. Парень в форме открыл ключом решетчатую дверь и сделал шаг в сторону, пропуская немолодого мужчину в палату.
Штатский произнес, обращаясь к солдату:
— Принесите мне стул, и потом заприте внешнюю дверь, нам надо поговорить с заключенным с глазу на глаз. Солдат подсуетился быстро. И вот этот черноглазый с аккуратной бородкой и проседью в волосах, сидит предо мной и внимательно меня разглядывает. Потом обращаясь ко мне, говорит:
— Вам пока нельзя разговаривать, и катетер не даст говорить. Но мне нужны ответы на некоторые вопросы, и как можно быстрее. Вы согласны ответить на них?
Я уставился с недоумением на этого вроде бы адекватного человека, но как я буду отвечать? Он ничуть не смутился, а лишь спросил:
— Если согласны закройте глаза один раз, если нет, то два раза.
ebooksa