— Странно, — громко сказал Споряну. — Обычно грозовые тучи идут фронтом высоких кучевых облаков. А тут, вместо кучевых шапок, пелена туманностей.
— Какие там туманы, — возразил шофёр. — На заре так полоснула молния да прогрохотал на своей колеснице Илья-пророк, что у меня минут двадцать в голове шумело.
— Где это? — с интересом спросил инженер. — Что-то не помню никакого грома. Когда я проснулся, дождя ещё не было, только было темно от пыли и душно.
— А у нас было светло, как перед прожектором, — сказал шофёр. — Молния прямо пробороздила землю огненными полосами.
— И гром был?
— Ещё какой! Я никогда ещё не видел, чтобы в машине так дрожали стёкла, а тут даже жуть взяла.
Ещё у ворот лаборатории Споряну догадался, что произошло что-то серьёзное. Вместо одного постового стояли два автоматчика. На шоссе от Кедровой горы показались две машины скорой помощи. Генерал Галаджи, нервно переступая с ноги на ногу, говорил по телефону с городом. «Видно, катастрофа при испытаниях, — подумал Споряну. — Неужели кто-нибудь погиб?..» — Он выскочил, не ожидая полной остановки машины.
Заложив руки за спину и не замечая входивших людей, по кабинету молча ходил профессор. Споряну переглянулся с Прозоровым и опустился на диван, рядом с Владимиром Петровичем.
— Что-нибудь серьёзное? — спросил он тихо.
Владимир Петрович утвердительно кивнул головой и пояснил шёпотом:
— Восемь человек погибло…
Вошёл Галаджи. Плотнее закрыл за собой дверь. Профессор обернулся, подняв на Галаджи вопросительный взгляд.
— Шесть человек погибло… сгорели, — пояснил Галаджи. — Двое без сознания, ожоги последней степени… Надежды тоже мало.
— Какая уж тут надежда, — развёл руками профессор… — Мгновенная смерть… Как же это могло произойти? Как? — повторял он, нервно шагая по кабинету, — в чём секрет такой неожиданной реакции… неужели просмотр в лаборатории?..
— Приняты меры, профессор, — сказал Галаджи, — расследуем самым тщательным образом.
— Не знаю, генерал, где искать причины. Боюсь, не моя ли вина… воспылал проблемой, а мог проглядеть мелочи… Как ваше мнение, инженеры? — остановился он перед Владимиром Петровичем и Антоном.
— Я ещё не в курсе дела, Пётр Кузьмич, — отозвался Споряну, — не знаю обстоятельств, подробностей.
— Всё произошло в мгновение ока, — заметил Прозоров. — Три установки должны были послать на определённые высоты, со строгими интервалами 30 воздушных торпед. После залпа первой установки, точнее, в самый момент вспышки, произошло совершенно непонятное: заряды во всех воздушных торпедах, находившихся на направляющих механизмах, самовоспламенились, скользнули в высоту, как кометы, вызвав большим отделением газов и высоких температур детонирующий взрыв, уничтоживший всё, что было на поверхности в радиусе трёх километров… Спаслись только три человека, оказавшиеся в это время в укрытии — в блиндаже.
— Теперь понятно, — вставил Споряну, — чем был вызван такой ураган в городе.
— Ураган, говорите? — насторожился профессор. — Большая буря в городе?..