Но у Споряну были и другие причины, приковывавшие его к лаборатории. Ему хотелось как можно скорее разгадать секреты ионосферы, продумать возможности создания самолётов-снарядов как заградительного огня против высотной авиации. Это его интересовало теперь, пожалуй, больше, чем проблема искусственного дождевания. Её он считал уже решённой.
Однажды после многократных стендовых испытаний он пришёл к профессору Кремлёву улыбающийся, довольный.
— Теперь, Пётр Кузьмич, можно передавать двигатель производственникам. Работает безукоризненно на любых режимах.
— Значит, предлагаете передать в серийное производство?
— Нет, пока для широких производственных испытаний. Не одну сигару, а несколько: скажем, пять, десять. Начать испытания в различных условиях: на сибирских равнинах и на больших подъёмах в горах, с тяжеловесными товарными составами и пассажирскими экспрессами…
— На морских и речных судах…
— На всех видах транспорта, Пётр Кузьмич. Но я хочу выговорить для себя одно непременное условие: испытание высотных стратосферных сигар должно проходить под моим наблюдением и в обстановке, максимально приближенной к реальной.
— Новую идею вынашиваете?..
— Меня занимают, Пётр Кузьмич, разности температур атмосферы. Нельзя ли, думаю, извлечь из этого кое-какие выгоды.
— А именно?
— Нам известно, что с подъёмом в стратосферу отмечается понижение температуры. На высоте десяти-двенадцати километров, у границы стратосферы холод достигает 55°. Ещё недавно полагали, что и в дальнейшем нарастание низких температур продолжается, И где-то наступает холод мирового пространства — безмолвие космоса. Так думали раньше, Пётр Кузьмич. А действительность показала другое. На высоте 40 километров температура достигает нуля, а выше начинается… тёплый пояс — озоновая оболочка Земли. На высоте семидесяти километров, или около этого, тропическая жара порядка 85 градусов. А выше температура опять падает…
— По мнению астрономов и метеорологов, — вставил профессор, — на этих высотах странствуют серебристые облака, содержащие космическую, метеорную пыль…
— А что же дальше, — продолжал Споряну, — понижение или повышение температуры?.. Не настало ли время забраться с приборами, с лабораторией, в полном смысле этого слова, на высоту двухсот и более километров?.. Естественный кратногаз с его огромной силой отдачи нас сам толкает во вселенную. К тому же с его помощью можно создать заградительную полосу для высотной авиации.
— Давно ли вы занимаетесь этим вопросом?..
— После того, как в Швейцарии удалось принять передачи московского телецентра… Вот тогда меня и потянуло к озоновой оболочке Земли, к ионосфере.
Профессор задумался. Он знал об этом атмосферном «казусе», как он его назвал. И разговор со Споряну заинтересовал его.
— Да, вы правы. Приём телепередачи на такие расстояния, даже в наши дни — редкость. Это кое о чём говорит…
Он снова умолк. Споряну тоже молчал, думая о том, какие явления вызовут взрывы кратногаза одновременно в двух холодных поясах стратосферы и что произойдёт, если одновременно встряхнуть взрывами и находящийся между ними тёплый пласт?..
— Мысль, прямо скажу, дерзкая, — продолжал профессор. — Но разве управление погодой вас уже перестало увлекать?
— Ну, что вы, Пётр Кузьмич. Создание заградительной зоны против воздушных пиратов на разных высотах будет в то же время служить делу искусственного дождевания, даже в более значительных размерах, чем мы проводили раньше. Широкие производственные опыты можно провести над каким-нибудь степным засушливым районом в размерах, необходимых для полива больших площадей…
ebooksa