— Скажите, где помещается ЦАВИ?
— А вот, — указал милиционер на стоявший напротив, через улицу, массивный двухэтажный дом, напоминавший своей архитектурой музей.
В приёмной начальника ЦАВИ его встретила секретарша и, не дослушав, не подняв от бумаг головы, отрезала с подчёркнутым безразличием:
— Генерал занят. Сегодня не принимает…
Во входных дверях приёмной показался высокий, широкоплечий старик, с густыми, точно вторые усы, бровями и широкой, как помело, бородой, из-под которой блестело два ряда орденских ленточек. Он кивнул головой секретарше и направился к обитой серым кожимитом двери кабинета. Антон Споряну бросился к нему.
— Пётр Кузьмич!
Старик остановился, пристально посмотрел на него сквозь очки. Из его рук выскользнула папка, мягко шлёпнулась на ковёр. Антон ловко поднял её, подал своему взволнованному учителю.
— Антон! — почти выкрикнул старик, — Антон Савельевич, дорогой мой! Как это кстати!
Растроганный старик обнял Споряну, троекратно расцеловал его в обе щёки и взял под руку.
— Сию же минуту к генералу…
— Вот видите, — поднялся улыбающийся генерал Прозоров, — представители двух поколений встретились вновь.
Споряну вытянулся перед генералом.
— Вольно, инженер, — во весь голос сказал тот и по-отечески обнял Споряну. — Садитесь, профессор, садитесь, инженер, рассказывайте о своих похождениях. Вообще-то говоря, вам следовало бы за старое…
Споряну поднялся.
— Да сидите, сидите! Кто старое помянет…
Генерал подошёл к столу и нажал кнопку. В открывшейся двери показалась виновато улыбающаяся секретарша с роговыми очками в руке.
— Ах, да, видимо, выронил, — поднялся профессор. — Спасибо…
— Я вас слушаю, Алексей Никитич, — обратилась она к начальнику ЦАВИ.
— Распорядитесь, Вера Михайловна, насчёт завтрака на троих. Ну, и в виде исключения, пусть будет бутылка шампанского. Как вы, профессор?
— Согласен, согласен. Такая приятная встреча того заслуживает.