— Они помогли мне вытащить тебя из бочки. Подумать только, что ты мог умереть в бочке, Берюрье! Невероятно!
Он продолжает икать.
— Дайте мне воды!
Я знаю, что наш век — время бурных перемен. Но все-таки, чтобы Берю просил воды, это что-то сверхъестественное. Ему приносят стакан воды, и, к моему большому облегчению, он смачивает ею шею.
— У меня раскалывается башка, дружище! Эти скоты долбанули меня волшебной палочкой по чану так, что и у быка рога бы отвалились!
— Твои, видно, оказались покрепче! Рассказывай по порядку, как было дело…
Он рычит так, что Мак Шаршиш отлетает к стене.
— Я чокнусь от этого чертова виски, я полностью пропитался им… Ну так вот, пока тебя здесь не было, я присматривал за нашими клиентами… Что касается этого (он тыкает пальцем в Мак Шаршиша), мне нечего ска… ик… зать! А вот этот (он утонченно кивает на сэра Долби) устроил в замке карусель. Я наблюдал за ним в бинокль. Как он размахивал руками! Он так орал, что я до сих пор удивляюсь, что я его не слышал. Наконец он уехал… Я тоже смотался от Глэдис, чтобы узнать, чем все там кончится.
Он замолкает.
— Брр, эта гадость жжет мне глотку! Отныне буду пить только мюскадяру и божолешку, даю тебе слово!
— Спасибо, я сохраню его в надежном месте. Продолжай…
— Я думаю, — рассуждает Громила, — что совершил оплошность.
— Какую?
— Что вернулся в замок.
— Ты вернулся в замок?
— Да, но без рекламы, как говорится. Я появился потихоньку, а слугам объяснил, что забыл в спальне свои часы. Я попал туда и забрался в маленькую кладовку рядом с комнатой.
— Ты редкий экземпляр воинствующего кретина! Ведь я же тебя просил быть как можно осторожнее.
Жиртрест качает своей благородной башкой, для которой недостает только соуса, чтобы она стала похожа на вареную телячью голову.
— Разница между мной и рыцарем Байардом только в том, что я — без брони, запомни, комиссар моей…
— Хватит, продолжай!