—Труба! Представляешь! Федя сбесился, когда посмотрел мою, вернее твою работу. Труба!
—Рассказывай по порядку.
—Что тут рассказывать? Открыл, посмотрел, задал пару вопросов и сбесился. Кричит: «Что ты мне принес? Что ты мне принес? Это филькина грамота! Все переделать!» Почеркал листы красным карандашом. Откинул мою курсовую работу так, что листы полетели на пол.
—Ты, когда переписывал с черновика, ничего не напутал?
—Нет, сам проверь.
Десять минут мне хватило, чтобы понять, что все верно.
—Николай Иванович, ты ничем не провинился перед Федором Семеновичем?
—Не-ет. — недоуменно протянул он, — что все правильно?
—Все согласно методическим указаниям, расчеты формул я проверил….
—Ты посмотри, он там черкал красным карандашом.
—Уже посмотрел, — уверенно ответил я.
—Что теперь делать?
Перепиши испорченные листы и неси еще раз.
—Труба! Он меня убьет!
—Тогда сделай сам или попроси еще кого-то.
—Ты уверен, что все правильно? — Николай Иванович смотрел на меня с надеждой и тревогой.
—Уверен, — твердо ответил я.
Мой друг вернулся быстро, по-хозяйски звеня бутылками вина. Он улыбался, его распирало то, что очень хотелось рассказать.
—Я вижу, что все в норме?
Мой вопрос только подстегнул его.