— «Алла» за мной, — бодро шепнул Фризе, скрывая разочарование. Он поднялся. — Жду сигнала.
В номере он записал адрес и телефон дежурившей в день убийства Потта и исчезновения Вильгельма Кюна Елены Петровны Семеновой.
Жила она в пригороде — в Павловске. И второго телефона у нее не было.
Утром, прикинув по времени, что Маргарита уже должна была смениться, Фризе набрал номер дежурной.
— Пятый этаж, — отозвался приятный, но очень ленивый голос.
— Это не Елена Петровна?
— Нет. Елена Петровна будет через неделю.
— Уж не заболела ли?
— А кто ее спрашивает? — лень из голоса дежурной как ветром сдуло. Осталось одно любопытство.
— Секрет.
— Нет, правда! Кто это? Миша? Я голос узнала!
— Сначала скажите, что с ней случилось.
— Ребенок заболел. Это вы, Миша?
— Да, Миша, — сообщил Фризе, чтобы не огорчать догадливую женщину. Но не удержался и добавил: — Жванецкий.
От старого — не дворцового — жилого Павловска осталось немного. Но и это немногое порадовало Фризе. А старинный дом на Широкой улице, в котором обитала Елена Семеновна, напомнил ему Карловы Вары. Три высоких этажа, эркеры в бельэтаже, чудом сохранившаяся лепка по фронтону. По тому, что в бельэтаже были вставлены пакетные, как их нынче называют, окна, чуть затененные, а может быть и пуленепробиваемые, можно было судить, что там нашел приют человек не бедный. Похоже, от его щедрот кое-что перепало и остальным жильцам — вход в подъезд преграждали мощные дубовые двери. И красовался современный «сезам» — хромированный домофон.
Владимир дважды проехал мимо старинного дома и не смог заметить никаких признаков жизни. Никто не вышел из подъезда, не открыл окно или форточку. Не отдернул даже занавеску там, где они имелись.
«Как на кладбище, — подумал Фризе. — Можно понять почему нет шевеления в бельэтаже. Хозяин кует монету, хозяйка купается на Багамах. А другие жильцы? Елена Петровна из «Астории», у которой неожиданно заболел ребенок?»
Он поставил старенький «жигуленок» на платной стоянке для туристов и отправился на Широкую улицу пешком.
Оказалось, что в интересующем Фризе доме, жизнь все же теплится: в полуподвальном этаже открылось одно из окон. Там слышались женские голоса, характерное прерывистое гудение стиральной машины. А дубовые двери подъезда растворились и выпустили плотную даму лет пятидесяти, в блестящей, похожей на кольчугу, кофточке. Лицо у дамы было очень решительное и злое. Сочетание непреклонности и почти рыцарской экипировки создавало впечатление, что женщина отправилась на войну. Конечно, дама могла оказаться и Еленой Петровной, но Фризе успел заметить, что в «Астории» при подборе женского персонала всерьез относились к внешнему облику дам.
Он все же решил пойти на риск и окликнуть женщину. И если она не отзовется на Елену Петровну, отпустить ее с Богом. Пускай шагает в свой крестовый поход и воюет с продавцами. На обратном пути будет посговорчивее. Но пока в его голове прокручивались все эти мысли, произошло непредвиденное событие: к даме под ноги с ласковым мяуканьем бросилась пушистая рыжая кошка. И тут же была отброшена в сторону сильным ударом ноги.