— Вы любите стихи? — спросил Бакшеев по-японски.
— О да, — ответила Тиэми Тода.
— Она сама их пишет, — улыбаясь сказал Аритомо, — и даже опубликовала некоторые из них.
— Это интересно, — сказал Степан, — прочитайте, пожалуйста.
Тиэми Тода не заставила себя упрашивать. Она склонила голову и стала читать стихи. Это были традиционные японские трехстишия — хокку:
«Как жаль, что сны не повторяются, — подумала она. — Я хотела бы увидеть снова…»
«Этому человеку можно довериться, — подумал Аритомо Ямада. — Он такая же птица в клетке…»
«Нельзя сидеть сложа руки, — подумал Бакшеев. — Неизвестность лишает уверенности в своих силах. Надо искать выход».
Бесшумно раздвинулись двери, и вошел, улыбаясь, Косаку Хироси. Тиэми Тода поднялась на ноги, вслед за нею встал Степан Бакшеев, чувствуя, как затекли ноги от непривычной позы.
Аритомо Ямада продолжал невозмутимо сидеть.
— Извините, — сказал Косаку Хироси, — я помешал вашей беседе, но профессор просит господина Бакшеева почтить его своим посещением. Мне поручено проводить вас.
Он низко поклонился и повернул к двери. Бакшеев нерешительно посмотрел на Тиэми Тода, потом на Аритомо Ямада. Последний едва заметно наклонил голову.
— Простите… Ваши стихи прелестны, но мне необходимо уйти, — сказал Бакшеев, обращаясь к девушке.
Она не ответила, и Степан вслед за Косаку Хироси вышел в коридор.
— Мне нужно спросить вас кое о чем, господин Бакшеев, — сказал профессор Накамура, когда они остались вдвоем.
— Готов ответить вам, насколько это в моих возможностях, при условии, что не будут затронуты интересы моей страны и ее союзников.
— Понимаю вас, — сказал Накамура. — Можете мне поверить, что ни о чем подобном я и не помышлял. Речь идет о сугубо научной проблеме. Меня интересует ваше мнение по такому вопросу: чем объяснить нередкие случаи обсыхания животных и гибель их на берегу? Вам известны, конечно, такие случаи?
— Еще бы, — ответил Степан. — Я специально выезжал на Камчатку для расследования причин гибели большого количества китов.
— Согласитесь, что это странно. Животные, обладающие великолепными способностями ориентироваться в водной среде, вдруг теряют это качество и оказываются на берегу?.. Не объясняется ли это массовым психозом, толкающим животных на коллективное самоубийство?
— Мне кажется, следует разграничивать случаи одиночного и группового обсыхания, — произнес Бакшеев. — Вы знаете, как развито чувство взаимопомощи у дельфинов. Можно предположить, что первое животное, попав на мель и не имея возможности выбраться в безопасное место, подает сигнал бедствия. Остальные дельфины спешат на помощь и разделяют судьбу жертвы.
ebooksa