Зеленые яблоки

22
18
20
22
24
26
28
30

— Спасибо, Мильфорд, это пустяки. Я чинил воздушный пистолет, курок неожиданно спустился, и попорчена доска бюро. Вы посмотрите ее завтра утром. Кстати, был здесь кто-нибудь в мое отсутствие?

— Никак нет, сэр.

— Возможно, что я выйду опустить письмо, — так что если вы услышите шаги, не подумайте, что это грабитель. Спокойной ночи!..

С легким вздохом облегчения выпустила она мою руку и нервно осмотрелась.

— Спокойной ночи, — сказал я, протянув руку.

Последовало мгновенное молчание. Затем она Toропливо нагнулась и вложила свою руку в мою.

— Спокойной ночи, — сказала она кротко.

Я почувствовал легкое пожатие ее пальчиков, тех самых нежных пальчиков, которые были так близки к тому, чтобы оборвать мою многообещающую карьеру, и странное чувство удовлетворения наполнило меня.

— Будьте моей женой, Айрис… — прошептал я.

Она с удивлением взглянула на мое умоляющее лицо…

— Вашей…?

— Женой, Айрис…

— Да вы?..

— Да, я… Я помню нашу встречу, когда вы заблудились в моей комнате… Да… Да… Не протестуйте… когда вы посетили вашего брата Марча…

— Как… Так это вы… вы, — и она схватила меня за руку и в упор разглядывала меня… — Какое ужасное сходство… А вдруг это не вы. Вы притворяетесь другим… Я знаю, вы Стром… знаю… — и, вырвав руку, выскочила из комнаты…

Я все понял… Да, так вот почему мне была так знакома фамилия Строма. Айрис его жена…

Подойдя к своему столу, я первым делом приготовил себе крепкую смесь бренди с содовой. Я чувствовал в ней сильную потребность.

«Если так будет продолжаться все три недели, — подумал я, — кончится тем, что я стану настоящим алкоголиком».

Но свойственное мне хорошее расположение духа мало-помалу возвращалось. В конце концов я все еще был жив, и обстоятельства складывались, вне всякого ожидания, самым благоприятным для меня образом.

Стром был честен, когда говорил, что найдется мало охотников принять его предложение. Все мои приключения за этот вечер были только началом всего того, что мне предстояло пережить, — а при этих условиях мои шансы на жизнь стояли не очень-то высоко.