В следующий раз, когда я вынырнула из полудремы, все еще сопровождавшейся странной музыкой, обнаружила машину стоящей у киоска. Тимур покупал сигареты и воду, все запасы которой я успела осушить по дороге. Помимо этого он принес несколько плиток шоколада, чипсов и соленых орешков. Да здравствует нездоровая, но вкусная пища!
— Смотри, что я сорвал! — он швырнул мне на колени смятую бумажку. Развернув, я уставилась на две физиономии, в которых без труда можно было угадать нас самих. Ниже приводились приметы и телефоны, куда нужно было позвонить при встрече с особо опасными преступниками.
— Поздравляю! Мы в официальном розыске, — бросил Тимур.
IX
— Не думал, что когда-нибудь скажу это, но нам нужно разделиться.
Сквозь сон до меня донесся голос моего брата. Мы остановились посреди леса, рядом с небольшим ручейком. Умыв лицо и запив очередную таблетку, я снова уснула на заднем сидении ворованного автомобиля.
— Решил от меня поскорее избавиться? Тебя не устраивает что твоя сестра беглая преступница? — насмешливо спросила я.
— Вот дура! — в сердцах воскликнул Тимур, — между прочим, о тебе беспокоюсь! Если к ним попадем мы вдвоем, вряд ли они оставят в живых свидетеля. Без меня у тебя больше шансов.
— Ничего не дура! — обиделась я, — тоже мне, спаситель нашелся. Между прочим, я твоя старшая сестра и несу ответственность.
— Мы знакомы два дня! — напомнил он.
— Три! — возразила я, слегка зевая и поглядывая в окошко. Где-то вдалеке прогремел гром. На нас надвигалась туча, ветер усилился, и, похоже, перспектива провести ночь в машине посреди леса под шум дождя не была такой уж невероятной. По крайней мере, здесь нас точно никто не будет искать.
— Три? — поддел меня Тимур, — тогда это, конечно, меняет дело. До чего же ты упрямая! Ты ранена, лихорадка все еще не прошла, в любой момент нас могут найти.
— И куда же ты предлагаешь мне деться?
— Возвращайся домой! — отрезал Тимур.
— Спешу напомнить, на плакате изображены две физиономии! — не сдержалась я. От полудремы не осталось ни следа. Все-таки у Тимура отлично получалось выводить меня из себя, — и теперь мне некуда идти. Или ты уже не хочешь ехать к другу отца?
— Я боюсь, — признался брат. — Не знаю, чего можно там ожидать. Мы не виделись несколько лет, он знал меня еще пацаном.
— Значит, он не может знать о камне? — уточнила я.
— К чему ты ведешь?
— Раз Странник настолько ценен, думаю, мы не должны кому-то о нем говорить, тем более, друзьям, родственникам и прочее и прочее твоего отца.
— Мы можем его спрятать, — оживился Тимур.