— Молодец, не расслабляешься, — услышал он в трубке всё тот же незнакомый голос, — и мне нравится, что ты не задерживаешься в дороге, так и продолжай. Я знаю, что тебя постоянно ведут, даже догадываюсь кто это, но ты не переживай, коль мы с тобой заключили сделку, значит половину твоих переживаний я взял на себя. Твоя задача как можно быстрее доехать до Киева.
— Я понял, что от меня требуется, но я хочу иметь гарантии, я услышать своих детей.
— Это невозможно.
— Почему?
— Ты на время смотрел, когда задавал этот вопрос?
— Причём тут время?
— Притом, что они уже спят давно. Можешь не волноваться, я поселил их во флигеле, прямо под окнами моего кабинета, около часа назад во флигеле погас свет. Я же тебе сказал, что пока ты выполняешь все мои условия, им ничего не угрожает. Они находятся в хорошем помещении с холодильником забитым продуктами, единственное неудобство, решётки на окнах и запертые двери, но это для их же безопасности, так, что не переживай, а просто быстрее езжай. — В трубке послышались короткие гудки, на том конце прервали разговор.
— Он сказал, что за нами хвост, — обратился Виктор Сергеевич к Шмыголю.
— Да, я слышал, Арсен говорит достаточно громко. Странно, но я не заметил хвоста, значит это либо профессионалы высокого класса. Либо Арсен блефует, что на него не похоже. Вот и думай теперь, что делать, и ехать нужно и хорошо бы переночевать здесь на границе, по крайней мере, безопасно.
— Какое, переночевать, Вы же слышали, что он сказал. — Возмутился Поздняков, — дети в безопасности, до тех пор, пока мы выполняем его условия, нет, ночевать мы не будем, мы поедем дальше и немедленно.
— Да, не вопрос, поедем, конечно, только не волнуйтесь.
— Вы в своём уме? Не волнуйтесь, как можно не волноваться, когда такое творится?
— Виктор Сергеевич, я же Вам уже говорил, что если пустить это дело на самотёк и понадеяться на слово Арсена, то ни мы с Вами, ни Ваши дети, живыми из этой ситуации не выберемся. Я уже предпринял меры, для того, что бы сыграть на опережение, машина запущена, поэтому даже лучше, если мы немного протянем время, по крайней мере, мои люди смогут что-то предпринять и не в спешке.
— Я понимаю, Вас, но поймите и Вы меня, я не могу сидеть спокойно, когда девочки в опасности. Если за нами следят, то они тут же доложат, этому Арсену, что мы остановились, и здесь неизвестно, что он предпримет в следующий момент.
— Хорошо, едем дальше, — машина сорвалась с места, покидая небольшую стоянку, и направилась к трассе, ведущей на Киев.
Приграничный населённый пункт быстро закончился. А вместе с ним закончилось и освещение трассы, движение оказалось не настолько интенсивным, как по ту сторону границы, да и качество дороги сразу почувствовалось, хотя утяжелённый «Форд» шёл достаточно мягко. Встречные машины почти отсутствовали, сзади на почтительном расстоянии был виден свет фар нескольких автомобилей, но был ли это хвост, или машины просто шли в том же направлении непонятно. Юрий Карлович держал достаточно высокую скорость, иногда даже выходя за пределы допустимого, полупустая трасса позволяла такой режим. Ночь, в это время водители предпочитают спать, возле заправок стояли целые колонны фур, водители отдыхали, правда встречались и такие, кто спешил к границе, в надежде, что ночью, будет проще и быстрее её пересечь.
…
Крышаков остановился перед въездом в небольшую деревеньку, здесь когда-то был оборудован стационарный пост ГАИ, теперь от него осталась только бетонная будка, в виде большого скворечника, с выбитыми окнами и остатками краски на стенах. Он велел водителям ехавших с ним машин убрать транспорт с дороги. Неподалёку была посадка, к ней вёл просёлок, туда и отогнали машины. Часть людей осталась там, а часть разместилась в старом помещении поста. Людям, оставленным здесь, не повезло, будка давно уже напоминала скорее туалет, для проезжавших мимо автомобилистов, нежели пост ГАИ. Похоже, давно облюбовавшие эту трассу дальнобойщики, таким образом, мстили взимавшим с них когда-то мзду охранникам правопорядка. И не пропускали случая, оправить в ней свои естественные надобности.
— «Крыша», слышь, да тут невозможно находиться, — пожаловался Крышакову один из бойцов.
— Да, мне насрать, возможно, или нет, сказано сидеть там и не высовываться, значит сидеть там.
ebooksa