И вел незримую войну.
С антенны радиоточки на окраине уносились в эфир шифровки. А за тысячи километров отсюда, в фашистском разведцентре, радовались, принимая донесения, срочно расшифровывали их и докладывали высокому начальству. И, попав в ловушку, терпели крупные военные неудачи.
Кроме того, руководствуясь полученными данными, с вражеских самолетов сбрасывали по ночам над нашей территорией диверсионные группы, но заданий они выполнить не могли, потому что на месте приземления их тут же вылавливали.
Одно из таких «тихих» сражений чекисты выиграли в степях южнее Оренбурга.
Почему фашистов заинтересовал этот пустынный район почти за тысячу километров от фронта, вдали от заводов и расположений воинских частей?
Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, что один из главных стратегических ударов немцы наносили на Северном Кавказе, чтобы отрезать бакинские нефтепромыслы — основную нефтяную кладовую страны. Ведь эта война была первой в истории «войной моторов», и без горючего становились просто беспомощной грудой металла танки и самолеты, останавливался транспорт.
К тому времени, когда Смеречинский обосновался в Оренбурге, немцы Баку отрезали. Жизненно важными становились такие промыслы, как Эмбинский в Казахстане. От него на территорию Оренбуржья, к Орскому нефтеперерабатывающему заводу, был протянут нефтепровод. И промысел, и завод охранялись, но нитка нефтепровода была уязвима: на сотни километров в степи и полупустыне не поставишь постоянную охрану.
И фашисты разработали план крупной диверсионной операции. Удачные взрывы на трассе на какое-то время лишили бы Красную Армию орского бензина.
Операция эта разрабатывалась на основе данных, полученных разными путями, в том числе и донесений таких внедренных в советском тылу агентов, как Смеречинский.
Ночью над степью на большой высоте раздалось гудение авиамоторов. Пожалуй, никогда фашистским летчикам не доводилось выбрасывать десант так далеко на востоке, в глубоком советском тылу, и поэтому они особенно внимательно вычисляли, когда будут над расчетной точкой.
Внизу, в темноте, советская земля. Ни огонька. Пилот взглянул еще раз на светящийся циферблат часов и отдал команду. В открывшийся люк один за другим вываливались диверсанты, пошли вниз парашюты с взрывчаткой.
Гул моторов удалился на запад и затих. Парашютисты медленно плыли к земле. Они были опытными диверсантами, готовыми ко всяким неожиданностям, но все же они и представить не могли, что внизу все готово к встрече незваных гостей, район их приземления был оцеплен. Ведь чекисты точно знали место и час.
Диверсантов удалось выловить быстро. С подъездных путей Орского нефтеперерабатывающего по-прежнему уходили к фронту эшелоны цистерн с горючим.
К Смеречинскому являлись и связные с заданиями, оружием и фальшивыми документами.
В тихий домик на окраине Оренбурга прибывали и агенты, которым он должен был помочь укорениться на советской земле. Понятно, что все они тут же попадали под опеку чекистов.
Никто не может подсчитать точно, какой нашей военной силе соразмерны были «удары» радиоточки из Оренбурга — полку, бригаде, дивизии, но она действовала, и очень активно, почти до конца войны и внесла в общую нашу Победу свою долю.
Дело, начатое когда-то Михайловым и его сподвижниками и продолженное Смеречинским, Крыловым, Федуловым, Биланом и многими другими, разрасталось.
Чины из абвера получали все новые награды за вербовку, подготовку и заброску все новых агентов.
А десятки этих агентов, только успев приземлиться, являлись в нашу контрразведку и включались в радиоигру с фашистским разведцентром.
В Оренбурге, там, где проспект Победы взбегает на один из городских холмов, живет пожилой человек. Соседи по дому знают его как тихого вежливого пенсионера, который уже изредка выходит во двор подышать воздухом, тяжело опираясь на палку: стал побаливать, жизнь прожита нелегкая.
ebooksa