Сын «птенца гнезда петрова» Румянцев родился в 1725 году. Подпоручик в 15 лет, полковник — в 18, генерал — в 31 год. Герой Семилетней войны с Пруссией, все основные сражения которой — Гросс-Егерсдорф, Кунерсдорф, взятие Кольберга — происходят при его доминирующем участии, он по праву считается после нее одним из наиболее умелых военачальников Европы.
Война с Турцией закрепила и упрочила это мнение.
Наиболее выдающиеся его победы в этой войне — при Ларге и Кагуле. До Ларги было сражение при урочище Рябая Могила, где русские разгромили татарскую конницу. Теперь же им противостояла кроме татар и отборная османская пехота…
Ночью в неприятельский лагерь бежал офицер — поляк прапорщик Квитковский, выдавший все планы Румянцева, — теперь противник знал о готовящемся наступлении. Фактор внезапности был утерян.
Однако предательство Квитковского изменило планы русского командования лишь в малой степени. Понимая, что сражение не отменишь — хан, да и турецкие паши были настроены решительно — и что превосходство противника в людях при атаке будет более внушительным, Румянцев лишь перенес начало своего наступления на два часа ранее. Желая хоть немного дезориентировать хана, выступавшего в роли главнокомандующего, он приказал оставить на месте ночлега палатки и лагерные костры, надеясь, что Каплан-Гирей поверит в невозможность сегодняшнего наступления русских в связи с предательством бывшего офицера.
План атаки был оставлен в неприкосновенности: 7 июля наступать должна была вся армия, кроме арьергардного отряда полковника Каковинского, Малые силы русских предполагали удар в едином порыве — это был единственный залог успеха.
Каждый из генералов, казалось, наизусть помнил слова диспозиции, произнесенные на военном совете главнокомандующим.
— Тогда как вся армия будет атаковать противника в правый фланг, корпус генерал-поручика Племянникова ударит по левому неприятельскому крылу.
— Господин генерал-поручик, — обратился Румянцев к Племянникову, — корпус Ваш будет состоять из вверенной Вашему превосходительству дивизии, к которой определяется еще один из егерских батальонов полковника Фабрициана, шесть эскадронов кавалерии от корпуса генерал-квартирмейстера Баура и часть легких войск.
— Корпусам господ генералов Репнина и Баура выступить из их мост и следовать: генералу Бауру — на левую оконечность нашей линии, генералу Репнину — подле него справа. Приблизясь к Ларге, навести четыре моста, перейти реку и построиться к атаке.
— Главные силы армии — под моим командованием — начнут движение к моменту наведения мостов через Ларгу. Им надлежит идти за корпусами господ Репнина и Баура в трех колоннах. Коннице быть промеж передовых каре и каре главных сил. Казакам и арнаутам быть на флангах для сдерживания нападок на наши тылы и фланги. Впрочем, в писаной диспозиции вы прочтете сии пункты, более подробно изложенные.
— И последнее, господа, прошу вас данное довести до сведения и подчиненных ваших. Конечно, всякий верный сын Отечества сделает все полезное и сверх предписания сего. Начальники полков, увидя какую-нибудь перемену в ходе битвы, не пропустят случая сделать движений, согласных с успехом сражения. Это все, господа. Готовьте людей. Скоро уже в бой…
Отряды Репнина и Баура наступали тремя каре по хребту между реками Ларга и Бабикул, имея на флангах егерей уступом вперед. Перед этим, соблюдая предписанный порядок, в полнейшей тишине, от которой зависел успех дела и жизнь — всех, с изумительной точностью — согласно намеченному — перешли Ларгу. Никто не подталкивал и не направлял — каждый знал свои действия и свое место. Слышны были лишь тихие команды начальников:
— Осторожнее, ребята, не шуметь.
Переправившись, русские заняли высоты левого берега и перед самым рассветом выстроились к бою.
Татарские пикеты, согнанные с места движением корпуса Баура, возвестили в своем лагере о шествии неприятельских войск. Поэтому поначалу в ставке у татар показались большие огонь и дым — сигналы тревоги, а потом раздался всеобщий крик и началось обыкновенное метание во все стороны внезапно разбуженных людей: хан все же до конца не верил в возможность наступления столь малыми силами на его войска.
Первое, что сделали татары, это открыли по наступающим русским каре сильную канонаду со своих батарей. В ответ на это Румянцев приказал подготовить атаку подковообразного укрепления, сначала подавив его огнем своей артиллерии, а затем предпринять наступление группами Репнина, Баура и Потемкина.
Основные силы под его начальством шли за этими тремя отрядами в едином большом каре, имея позади всю регулярную конницу.
Вглядевшись в картину разворачивающегося перед ним сражения, Румянцев бросил через плечо адъютанту:
— Генерал-майора Мелиссино ко мне!
ebooksa