Операция в зоне «Вакуум»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Горбачев выброшен в координатах 91—18… Зажег два термитных шара, что означает: «Упали кучно, все живы».
13 августа было Заговенье. И шут бы с ним, когда б не бабкино пророчество:
— Как в Заговенье дождь, так две недели дождь, нет дождя — так до самого Успенья — вёдро.
Старуха обкашивала горбушей угол аэродрома. А день едва начинался — нехотя, без солнца. Небо было близким, однотонно-серым, словно его обтянули давно не стиранной, но хорошо отглаженной парашютной тканью. Лишь часам к двенадцати заморщилась пелена, собралась темно-синими складками, продырявилась. Получилось то, что обещала метеосводка: «Небо пасмурное, с просветами…»
Трава холодила спину. Горбачев поднялся. Слегка поташнивало после тренировочного прыжка, в ногах все еще ныла жесткая встреча с землей.
Глянул на домик летчиков — там у крыльца маячил кто-то, Фиклёнкин, похоже, размахивал руками и, судя по всему, звал его. Горбачев дал отмашку и прибавил шагу…
Группа отсиживалась в Девятинах четвертый день. Все не было в небе того самого просвета, через который могли бы пробиться У-2.
Осваивали парашюты. По строчкам разыгрывали план действий на территории противника. Изучали устройство рации «Север» и шифр номер 015. В ушах, как вода после купания, — голос радистки Сильвы: «После того, как буквенный текст превращен в цифровое значение, производим перешифровку. Берем присвоенный для нашего шифра лозунг: «Кто в беде оставит друга, тот познает горечь бед». Зашифровываем его»… Но ожидание, чем бы ни заполнялось, — бездействие…
Фиклёнкин озабоченно протянул метеосводку:
— Положительная.
— Ну, наконец-то!
— Да, в дорогу, Дмитрий Михайлович.
…После обеда группа получила задание отоспаться в счет предстоящей ночи. Горбачева отозвал в сторону провожавший группу секретарь ЦК комсомола республики Юрий Андропов — «Могикан».
Шли краем поля. Под ногами ромашки, последние цветы Большой земли.
— Как настроение?
— Летное.
— Хочу, Дмитрий Михайлович, еще раз напомнить — вы не диверсионно-террористская группа… — Андропов высок, интеллигентен, та ненаживная в нем основательность, что уже к неполным тридцати прочно ставит человека на ноги… — Оружие, повторяю, дается вам для самообороны, на черный день. Никаких открытых столкновений с врагом! Ваша главная забота — население оккупированного района. Станьте для него советской властью. Думаю, понятно, как это важно, как сложно.
— Ясно, Юрий Владимирович.