Шутка мертвого капитана

22
18
20
22
24
26
28
30

— Твоя голова уже начала работать, Джо Янг? — поинтересовался Кроуфорд, нетерпеливо дожидаясь окончания процедуры, пока капитан Ивлин держал горящую ветку, освещая их лица. — У меня не так много времени, и мне хотелось бы побыстрее получить ответы на вопросы.

— Вопросы? — недоуменно повторил Джо Янг. — Ты сказал, вопросы, Веселый Дик?

— Да, именно это я и сказал, — усмехнулся Кроуфорд. — Если ты еще самую малость напряжешь мозги, то, наверное, вспомнишь, что это слово означает, и поймешь, что я имею в виду, Джо Янг!

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть ко мне вопросы, Веселый Дик? — очень медленно произнес Джо, не сводя с Кроуфорда напряженного взгляда. — Ты хочешь меня о чем-то спросить?

— Твоя догадливость поразительна! Ты угадал, Джо, у меня к тебе есть вопросы. И вот вопрос первый, мой любимый: ты хочешь жить?

— Кто же не хочет, Дик? — грустно хмыкнул Джо Янг. — Даже комар и тот пищит, когда его хотят прихлопнуть. Так уж устроил Господь, что всякая тварь хочет продлить свою жизнь…

— Это весьма кстати, что тебе хочется ее продлить, — перебил его Кроуфорд. — Тогда мы без труда договоримся. Ответь правдиво на все остальные вопросы — и будешь жить, сколько сможешь. Итак, сколько сейчас на судне пиратов?

— Человек двадцать точно будет.

Тут он печально оглядел выступающие из мрака тела людей и добавил:

— Ну, если считать тех, кого вы тут положили, а то и поменьше получится.

— Пьяные есть? Вахту несете? Кто на шхуне за старшего?

Джо Янг махнул рукой.

— Прямо скажу, Веселый Дик, команда без Черного Билла вразнос пошла! Поверишь ли, из всей братвы на ногах вот только мы были да Грязный Гарри. Остальные в лежку! Пока Билл там за французами гонялся, на корабле открыли винную камеру, и с тех пор ни одного трезвого в команде не найти. Проснется человек, приложится к бочонку — и снова упал. Даже вахту нести некому. Но я тебе скажу, Веселый Дик, оно и к лучшему, потому что ничего хорошего из того, что Грязный Гарри сейчас на берегу увидел, не получилось. Лучше бы он сейчас пьяный на шканцах валялся и нас бы с ребятами не трогал. Глядишь, все бы сейчас живы были…

— Не обольщайся, Янг! — сурово заметил Кроуфорд. — Без дисциплины моряка не бывает, и, впав в разгул, вы обрекли себя на поражение. Потому что мы в любом случае поднялись бы на борт, и спасти вас могла бы только бдительность. Просто тебе повезло больше других. Но ты даешь слово, что на шхуне сейчас все пьяны?

— Слова я дать не могу, Веселый Дик, — понурился Джо Янг. — Корабль большой, и за всех я не поручусь. Но лично я трезвых не видел. Кто мне попадался — или вповалку лежал, или к бочонку прикладывался. Конечно, жара спала, может, к ночи кто-то и очухался. А ты что задумал, Веселый Дик? Всех наших ребят извести хочешь? А ведь это нехорошо — мы же зла тебе не желали.

— Я вам тоже зла не желаю, — сказал, отворачиваясь, Кроуфорд. — Только мне Черный Билл на Эспаньоле со шхуной и экипажем не нужен. В этом все и дело. На душе у меня неспокойно, когда я про вашу «Ласточку» думаю. А тебе, вместо того чтобы мне мораль читать, пора бы выбрать. Будешь служить Пастору или ко мне пойдешь?

— У Черного Билла, надо понимать, пробоина ниже ватерлинии? — задумчиво заметил Джо Янг. — А с такой штукой никто далеко не уплывет. Значит, выбор один — на твой галс ложиться, Веселый Дик. Так что считай, свою закорючку я под контрактом черкнул!

— Жаль, нет пера и бумаги, — ухмыльнулся Кроуфорд. — Так что пока у нас все на словах. Но ведь слово джентльмена крепче каната. Договорились, значит. Тогда, ребята, вперед, за дело!

Харт участия в беседе не принимал. Сложив руки на груди, Уильям стоял поодаль и размышлял о том, что какое-то гнетущее предчувствие давит ему на сердце, только он никак не может понять, что это. Он стоял и, не слыша торга с пленником, все копался в себе и наконец сообразил, что ему так не нравится. Он понял, что угнетает его, как ни странно, поведение именно сэра Фрэнсиса, а не Потрошителя или, например, Амбулена.

В какой-то момент его осенило, и он понял, что, кажется, разгадал, откуда у Кроуфорда такая странная власть над людьми.