Афганистан - мои слезы,

Когда мне исполнилось четырнадцать лет, моим подарком на Рождество стал билет до Колумбии, города в штате Южная Каролина, где в то время нес служение пастор Калдвелл. Мне очень хотелось увидеться с Ноэлем, и за несколько недель до Рождества я попросил родителей вместо подарков купить мне билет на автобус туда и обратно. И хотя это было довольно накладно для нашей семьи, родители согласились. Я трепетал в ожидании рождественских каникул и первого самостоятельного путешествия.

Наконец наступил день моего отъезда. Папа довез меня до автовокзала и помог мне купить билет.

Заходя в автобус, я повернулся и сказал: «Большое спасибо, папа». Он кивнул головой, и двери автобуса закрылись.

Я устроился на мягком автобусном сиденьи и стал прислушиваться к равномерному шуршанию набирающих скорость колес. Когда возбужденность, охватившая меня в начале моего более чем тысячекилометрового путешествия, улеглась, я стал смотреть по сторонам и погрузился в свои мысли.

Глядя, как за окном мелькают фермы и деревенские пейзажи, я размышлял: «Кем я буду, когда вырасту? Может быть бизнесменом?». Мимо автобуса, мигая красными огнями, пронеслась патрульная машина, и я подумал: «А как насчет работы в полиции? Или, может быть, я стану моряком, как тот молодой человек, который сидит впереди меня; морская форма ему очень к лицу».

Я поудобнее устроился на сиденьи, рассматривая живописное здание церкви с белым шпилем, мимо которого мы проезжали, и подумал об отце Ноэля. «Нет, я не смог бы стать проповедником, — думал я. —Для такого дела нужно особое призвание от Бога. Кроме того, все, что требует учебы в колледже, — для меня исключено».

Придя к такому заключению, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, чтобы вздремнуть.

Проснувшись, я подкрепился бутербродами и сельдереем, которые собрала в дорогу мама, а потом принялся разглядывать окружающих. За окном пролетали километры, перемежаясь с промежуточными автостанциями, заправками и магазинчиками. Справившись с последним печеньем, я заметил, что начало смеркаться, и вскоре уснул.

На следующее утро я доехал до станции назначения, взял чемодан и, пройдя несколько кварталов, увидел церковь пастора Калдвелла. Я открыл дверь и вошел внутрь.

«О-о, Давид! — радостно загудел своим низким голосом пастор Калдвелл. — Как я рад тебя видеть!» Он крепко обнял меня и сказал: «Я сейчас позову Ноэля. Он будет вне себя от радости».

Вскоре Ноэль стоял передо мной.

— Привет, старина! — воскликнул Ноэль. — Как здорово, что ты приехал!

— Ноэль, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, — ответил я.

Он забрал у меня из рук большой чемодан, и мы направились к нему домой, что было совсем недалеко. Часы летели за разговорами, мы рассказывали друг другу обо всех своих новостях и вспоминали старые добрые времена. Позже он познакомил меня с одной милой девушкой, но я был слишком застенчив и стеснялся с ней разговаривать. «В любом случае, Южная Каролина слишком далеко от Огайо», — рассудил я.

В воскресенье мы пошли в церковь, но пастор Калдвелл не проповедовал. В тот день он уступил место молодому выпускнику Колумбийского библейского колледжа. Слушая его, я отметил, что для своего возраста он проповедует очень хорошо. «Кажется, его желание служить Богу горячо и искренне», — отметил я про себя.

Мы с Ноэлем сидели на одном из задних рядов слева, и я погрузился в свои мысли. Я вспомнил старые добрые времена, когда мы так же вместе сидели в церкви с благочестивым видом, но при этом, тайком сцепив руки, мерялись, у кого сильнее хватка. Помню, как мы сидели не шелохнувшись, несмотря на то, что наши суставы постепенно белели, пока в конце концов один из нас не сдавался. Я думал и о бесконечных часах, проведенных в разговорах и беззаботном веселье, которые мы с Ноэлем так любили, и о том, как часто мы ходили на рыбалку, но так никогда ничего и не поймали.

Наконец я собрал свои разбредшиеся мысли и, вернувшись к реальности, стал слушать молодого студен та, проповедь которого подходила к концу. Именно в тот момент со мной стало происходить что-то необычное. Я почувствовал особенное присутствие Бога. В последние мгновения проповеди и последующего благословения мною овладело глубокое и непоколебимое сознание того, что мне, Давиду Лезебери, предстоит стать служителем.

Поскольку такие мгновения слишком сокровенны для того, чтобы о них с кем-нибудь говорить, я ничего никому не сказал. Каким именно было мое призвание и где мне предстояло быть, я не знал, но то, что Бог призвал меня к служению, я знал абсолютно точно.

Мой визит в Южную Каролину закончился слишком быстро. И хотя мне было очень грустно расставаться с другом, когда я сел в автобус, мои мысли почти сразу же устремились к тому, что произошло в церкви пастора Калдвелла. Всю дорогу домой я думал о своем призвании к служению. «Как быстро все это случилось», — изумлялся я. Но я четко осознавал Божье призвание и был в нем уверен, и это чувство уверенности, которое дал мне Бог, было для меня, как теплое пальто в суровую зимнюю стужу.

Следующим летом Ноэль закончил школу. Вскоре после этого я узнал, что в феврале он собирается жениться. Я очень обрадовался предстоящей свадьбе — это означало, что я снова увижу Ноэля. Ведь мы еще подростками пообещали быть вместе на всех важных событиях в жизни друг друга, чего бы нам это ни стоило, и потому я знал, что буду приглашен на свадьбу.