Храм

Свист поплелся к выходу, желая поскорее остаться в одиночестве. На душе было гадко, и видеть искреннюю радость на лицах принявших Свет было неприятно.

Оказавшись у себя в каморке, вдруг ставшей ему чужой и неприветливой, Свист слушал, как внизу Орех коротко, но довольно красноречиво объявляет о скором начале похода. Потом охотник с тоской вспомнил Новый Дом, и вдруг подумал, что в последнее время он успел позабыть о кошмарах, так долго не дававших ему покоя.

— Скорее бы уже уйти вниз, — пробормотал в подушку Свист.

39

День обещал быть безоблачным и погожим, это было ясно уже сейчас, хотя солнце, едва поднявшееся на востоке, еще не просушило ночную росу.

— Настал этот великий день! – Ведун протянул руки к небу. – Свет указал нам наш путь, и путь этот – рассеять тьму и невежество. Там внизу отвратительная ересь пустила черные всходы, прорастая в душах заблудших. Наш святой Долг – выжечь заразу, испепелить ее, дабы не оскорбляла она самим своим существованием взор Светоносца, под Его небом.

Ведун указал на встающее солнце.

— Око Света, оно согревает нас, прогоняет демонов ночи, оно освещает нам путь. Дети Света, не посрамите же славу истинного бога, свет которого вы несете!

— Свет! – взревело войско.

Пять десятков мужчин стояли на площади перед Старым Домом, воинственно потрясая оружием. Свист видел, как над площадью пылает невидимый огонь людской ярости, что разжег Ведун в сердцах этих воинов. Десятник поглядел на стоявшего рядом воеводу, без сомнения тот видел то же самое. Янтарное пламя пульсировало, росло, и Свисту уже казалось, что он кожей чувствует его жар. Еще немного, и волосы на голове начнут тлеть.

— Благослови вас Свет! – Ведун взмахнул рукой с факелом, салютуя войску.

В воздухе поплыл начертанный огнем символ, багровые линии слились в незамысловатый узор, хорошо видимый даже при дневном свете.

— Хвала Светоносцу!

От этого рыка пламя вздыбилось, раздалось в полнеба, вдруг лопнув, словно пузырь раскаленной магмы, и принялось медленно оседать жгучей пылью в сердцах собравшихся. Вместе с ним медленно гас начертанный Ведуном символ.

Орех повернулся лицом к войску, набрал в грудь побольше воздуха, и проревел:

— По отрядам, стройся!

Выучка дала себя знать, – люди быстро построились в нужном порядке.

— Не опозорьте меня перед этими дикарями! А теперь в строевом порядке, в поход марш!

Воевода поднял к губам Галархорн, и величественное пение рога окрасило таинственное сияние в холодные тона. Словно вызванный зовом рога, поднялся ветер, нещадно терзая древесные кроны. Ветер оказался столь силен, что Ведуну пришлось отступить от окна под слоновьей головой, укрываясь за стенами Дома.

Сотня тяжелых сапог и ботинок подняла тучу пыли, и армия света двинулась на войну.