Храм

— Готов ли ты искупить свою вину послушанием, работой на благо паствы Его? Готов ли ты раскаяться и…

— Да что б тебя об землю сплющило! – заорал Скальник, захлебываясь ненавистью. – Что б тебя черви заживо выели, ублюдок!

Удар под ребра прервал гневную тираду и бросил Скальника на колени. Свист дернулся, как будто ударили его самого и Орех, по–своему истолковавший этот жест, придержал его за локоть.

— Демон, — сокрушенно сказал Ведун и повысил голос. – Наш брат одержим сильным, очень сильным демоном!

Ведун дал людям повздыхать и поужасаться вволю.

— У нас нет выбора, — Ведун сокрушенно понурил плечи, словно взвалив на себя неподъемный груз. – Мы не сможем изгнать это порождение ночи из Скальника. Единственное, что нам остается – это спасти его душу, очистив благословенным огнем.

Видать, все было спланировано заранее. Гиганты–водоносы подхватили бешено ревущего Скальника и потащили к поленнице. Светолюб рванул винтовку с плеча, и несколько человек в толпе так же достали оружие. Светопоклонники приветствовали решение жреца, громко прославляя Ведуна и желая скорейшей расправы над одержимым.

— Не дергайтесь, иначе нас перестреляют, — очень тихо сказал Орех, но все, кто был рядом, расслышали каждое слово. – Мы ничего не можем поделать.

Свиста била мелкая дрожь, от чувства собственного бессилия у него свело зубы, а в глазах потемнело.

— Пламя – живое проявление Света, уничтожит демона, засевшего в этом человеке и перед лицом смерти Скальник, наконец, обретет свободу!

Голос Ведуна лился отовсюду, будто каждый камень вторил его словам. Свист вспомнил, как корчились в огне восемь змееверов, и внезапная дурнота одолела его.

Скальник пытался освободиться, вырывая руки из суставов и захлебываясь выступившей на губах пеной. Его ругань, крики и проклятия слились в неразборчивый, полный отчаяния вой. Удар прикладом выбил дух из приговоренного, и тот бессильно затих, повалившись на кучу хвороста, только надсадно дышал, пуская кровавые пузыри.

Светолюб поднял над головой незажженный факел, палку с промасленным квачом на конце, и повернулся лицом к Ведуну.

— Свет, благослови наше деяние, во славу Твою! — Ведун простер руку, словно желая коснуться промасленной ветоши, дотянуться кончиками пальцев через разделяющее их пространство. Факел вспыхнул сам собой, закоптил и уронил на землю раскаленные капли.

Паладин обошел поленницу кругом, поджигая сухие дрова сразу с нескольких сторон.

— Изыди! – приказ Ведуна пронесся над площадью.

Крик человека, чье тело медленно пожиралось огнем, заглушил редкие крики радости кого‑то из светопоклонников. Огромное ревущее пламя поднялось над площадью, а в самом его центре истошно вопил Скальник.

Один выстрел, практически не слышный за воплем агонии, разом оборвал крик, а вместе с ним и жизнь осужденного. Светляк, прозванный Змеерезом за свирепость и кровожадность в бою с врагами Светоносца, опустил свою винтовку.

— Демон покинул его тело, — он обратился к толпе. – Нечисть растворилась в святом пламени, я видел это. Скальник умер свободным.

Он говорил веско и уверенно, но Свист приметил, как дрожит его указательный палец на спусковом крючке. Все, включая Ведуна и двух других паладинов, оторопело уставились на Змеереза.