Гадание на иероглифах

22
18
20
22
24
26
28
30

— Борщ?! Вот это да! С удовольствием… А то меня моя старая Онна-сан уморила сушеными каракатицами и сырой рыбой в сахаре.

— Кто это — Онна-сан? — спросила Анна.

— Приходящая прислуга, старая японка. Варит обед, убирается, готовит ванну. Да, кстати, Анни, вам тоже придется иметь прислугу, здесь так положено. Постарайтесь нанять приходящую.

— Я уже думал над этим, — сказал Макс. — Дело в том, — обратился он к Анне, — что японская прислуга вся на службе у полиции и докладывает обо всем.

— Что-нибудь придумаем, — серьезно отозвалась Анна. — А сейчас прошу в столовую.

— Но прежде я вручу вам подарок как новоселам, — таинственно улыбнулся Рихард и вышел в прихожую.

Вернулся с большим коричневым пакетом. Содрал бумагу, и Анна увидела великолепную вазу из керамики, с нежной росписью — по светло-коричневому фону ветка цветущей розовой сакуры.

— Какая прелесть! — Анна залюбовалась вазой.

— Правда, красивая? Очень люблю всякие японские штучки, у японцев обостренное чувство красоты.

Вазу Анна поставила на самое видное место, и комната сразу же приобрела особый уют.

За обедом Рихард расспрашивал Анну о Москве.

— А хорошо у вас! — без всякого перехода сказал он. — По-настоящему отдыхаешь, расслабляешься. Страшно устаешь от этой проклятой двойной жизни, поэтому и стареешь.

— Приходите к нам почаще, — живо отозвалась Анна, — мы будем только рады… Наш дом — ваш дом…

— Спасибо, — просто ответил Рихард и вдруг улыбнулся хорошей, светлой улыбкой. — А знаете, Анни, я ведь в последнюю поездку в Москву женился…

— Да?! — искренне изумилась Анна.

— Ее зовут Катя, Катюша… — Он с удовольствием произнес это имя, и глаза его при этом обрели особую, темную глубину. «Влюблен», — отметила про себя Анна, внутренне улыбаясь.

— Так берите ее сюда! — со всей непосредственностью выпалила она.

Рихард грустно усмехнулся:

— Если бы было возможно! Придется ждать и ей и мне…

— А пока ухаживай за фрау Отт, — пошутил Макс.