— Очень славный. Только Рихард хоть и кажется рубахой-парнем, однако все это напускное.
— Почему ты так думаешь? — озадаченно спросил Макс.
— Не знаю… Но мне так показалось. Он тоже коммерсант?
— Угу. Глава фирмы.
— Тогда все ясно: хотел казаться попроще.
По обыкновению они зашли к ней. И тут за чашкой чаю Макс взял ее за руку и тихо заговорил:
— Анни, помните, я сказал вам, что мне с вами очень хорошо?
— Помню… — дружески улыбнулась она.
— Так вот… Я хотел бы, чтобы мы всегда были вместе.
От неожиданности она не находила слов. Потом спросила с таким достоинством, какое могла придать себе, чувствуя, однако, что щеки ее горят:
— Как это понимать — «вместе»?
— Я предлагаю вам стать моей женой, — торжественно проговорил Макс.
Наверное, он что-то уловил в ее взгляде — сомнение, внезапно мелькнувшую тень? Потому что спросил с горечью в голосе:
— Вы сомневаетесь во мне, Анни? Ведь вам тоже со мной хорошо, правда?
— Правда, Макс, — честно призналась она.
— Спасибо. — Он поцеловал ей руку. — Я не требую немедленного ответа. Обдумайте мое предложение…
Он встал, смущенный не меньше, чем она.
И когда дверь за ним закрылась, Анна еще долго сидела в оцепенении, а потом, не отдавая себе отчета в том, что с ней, стала плакать. Слезы катились из глаз, к она даже не пыталась их унять, потому что от них становилось легче. Казалось, слезы уносят ее страх, ее горе, неприятности, смывают прошлое.
Совершенно разбитая усталостью, но счастливая, легла она наконец в постель. Но сон не приходил, лежала с открытыми глазами, вспоминала все подробности этого чудесного вечера и думала, думала о Максе…
…Они стали жить вместе. Анна привела в порядок их маленькое хозяйство. Было огромным счастьем заботиться о Максе, доставлять ему всякие маленькие радости. Какой нелепой казалась ей теперь жизнь с Валениусом, ради которой она пожертвовала всей своей молодостью.