— «Шайка-лейка в курсе, что ректор — Иуда?»
Эмма совершенно не хотела вести беседу, но понимала, что отделаться без последствий не удастся. Поэтому она взяла ручку и написала:
— «А Соболева в курсе?»
Эмма осторожно передала ему листок. Демиен открыл его и тут же написал ответ:
— «Ты не ответила на вопрос».
— «Ты тоже», — прочел он после.
— «Не заставляй меня делать то, чего я не хочу».
Эмма усмехнулась и, ответив, швырнула лист обратно:
— «Если ты знаешь, как я могу помочь твоему самоубийству, только скажи! Я сделаю все, что от меня потребуется, дабы оно прошло успешно!»
— «Поцелуй меня! — ответил Демиен. — И я лично утоплю себя в сортире!»
Эмма подавила смешок. Образ торчащих из унитаза ног Альгадо казался ей весьма комичным, но занимать соседнее место она не имела желания.
— «Нет», — ответила Эмма.
— «Краткость — не всегда сестра таланта, Керн! — написал он — Что, „нет?“»
— «Они не знают. Только Лилиан».
— «А, так вот кто у нас лучшая подружка. Хотя, не удивительно».
— «В смысле „не удивительно?“»
— «Для одной ты опасна, второй уже перешла дорогу, а третья — сестра твоего парня, так что вы с ней никогда не будете предельно откровенны».
Прочтя этот, по её мнению, бред, она так и написала:
— «Не знаю, что за бред ты несешь, но я не сказала им только потому, что не знаю как. Я не знаю, как отреагирует Виктор. Ты ведь еще не говорил об этом с Соболевой?»
— «Допустим, что нет. Но, было бы забавно посмотреть на то, как взбесится Громов».