— Пятнадцать, — виновато поправила Эмма. — Извините, но это не для меня. Я отлично езжу верхом, хорошо стреляю, но вот с выступлением на публике у меня нелады! Да, к тому же, если я займусь еще и этим, то времени на физику совсем не останется.
— А ты не пробовала еще раз поговорить с Элеонор? — спросила её Ванесса.
— Что ты?! — отмахнулась та. — Она мне уже дала понять, чтобы я не надеялась. Не хочу снова чувствовать себя полным ничтожеством.
— Ты знаешь, — староста задумалась. — Вот если бы кто-то из профилирующих преподавателей попросил за тебя перед ректором.
Эмма покачала головой.
— Если ты имеешь в виду Артура Шорса, то забудь!
— Артура Альгадо Шорса, — поправила Мориса. — Я думала, он заметил тебя. Вдруг и правда поможет?
— Нет, я не думаю, — ответила Эмма и покачала головой. — «Заметил он…».
Она уже успела позабыть, всю эту историю. И вообще, старалась не думать о физике с тех пор, как выяснилось, кто её ведет. Но предположение Ванессы заставило посмотреть на ситуацию иначе. Возможно, когда она окончательно лишится стыда, она подойдет и попросит декана физмата о помощи. Ведь нет ничего страшного, попросить помощи с учебой у преподавателя.
Тем временем занятие завершилось. Студенты поспешили в раздевалки, дабы успеть привести себя в порядок к обеду. Наблюдая за происходящим в столовой, Эмма искренне удивлялась тому, как быстро все забыли о случившемся. Казалось, что никому нет дела до бедной девушки, но близнецы Сион заметили, что вечером должен собраться совет попечителей. Они будут обсуждать вопрос безопасности студентов и конечно это является следствием убийства Ганны на территории поместья.
— Мама сказала утром, — пояснила Вивиен.
— Ребята, — вдруг вспомнила Эмма, — нам надо поговорить об этом!
— О Ганне? — спросила Лилиан.
— О ней, и еще кое о чем важном, — ответила она, и друзья кивнули. — Вечером соберемся у меня в комнате.
— А я собиралась посидеть, продумать нашу программу для групп, — насупилась Лилиан, но Эмма сумела переубедить её, сказав, что её новости куда важнее прыжков на стадионе. В итоге все согласились. Было решено пойти к Эмме сразу после ужина.
Ровно в семь часов вечера, когда студенты академии ужинали в столовой, конференц-зал был заполнен. Комната для собрания совета попечителей и педагогического состава академии имела вход из кабинета ректора и еще один собственный.
Роман Соболев, сидящий во главе стола, нервно постукивал пальцами по коленям. Он только что сообщил совету попечителей все известные обстоятельства дела и теперь слушал, как его члены один за другим высказывали свое мнение. Родители были напуганы, некоторые хотели забрать детей и выйти из совета. Он выслушал каждого, и когда настала очередь отвечать, на помощь пришел его старый, неизменный союзник в лице одного из самых влиятельных и уважаемых людей, собравшихся сейчас в этой комнате.
— Дамы и господа! Я прошу минуту вашего внимания! — громко сказал Диего Альгадо.
Он поднялся со своего места и подошел к Соболеву. Ректор вздрогнул, когда его рука легла ему на плечо.
— Я собираюсь уточнить для вас то, что сейчас рассказал наш уважаемый ректор, мистер Соболев.