— А, так вот почему вы недовольны!
— Естественно. Попытка с помощью запрещенных законом технических средств совершить диверсионный акт в главном посту управления стратегических сил! Еще несколько дней, и они придут уже за мной. Что вы на это скажете?
— Это была ваша идея.
— Неужели?
— Я имею в виду ядерный бункер и демонстрацию для Бордже!
— Идея — моя. Ну и что?
— А то, что Бордже вообще не нужно было запугивать! Его вообще не нужно было отправлять!
— Ну, Бордже — это уже ваша идея.
— Неужели?
— Не все ли равно? — Гейлих, очевидно, выговорился и теперь уселся поудобнее, готовый рассуждать спокойно. — Выбора у нас нет, нужно срочно исчезать — или вступать в борьбу. К последнему я совершенно не готов — из-за этого Бордже, между прочим! К тому же этот Кливтен, выдвинувший обвинение, малый с честолюбием, так и рвется упрятать меня за решетку. Каково положение с нашей анабиоз-камерой?
— Послезавтра все будет готово, — Хол кивнул на телефон.
— Так вы знали?
— Я предполагал, — скромно заметил Хол.
— Еще бы — потерять портсигар!
— Должен вас разочаровать, шеф, — Хол уже совершенно оправился и теперь сидел, закинув ногу на ногу и нагло глядя Гейлиху в глаза, — взгляните!
И вытащил из кармана так называемый «портсигар». Гейлих смотрел на него с нескрываемым страхом.
Насладившись эффектом, Хол пояснил:
— Видимо, у вас есть весьма осведомленные конкуренты. Суметь сфабриковать такое дело под силу не всякому!
— Какие конкуренты?! — Гейлих поежился. — Конкуренты разоряют — а это прямое уничтожение, и физическое, и моральное… Джордж Гейлих — государственный преступник!
— Может быть, Анселм Харт? — спросил Хол, почти уверенный в этом.