— Можно один вопрос?… Что с моими людьми?
— Кого вы имеете в виду?… Если тех двоих…, то они, наверное, уехали домой. Они нам не нужны.
— Спасибо и за это, господин Хамади.
Хамади сделал знак своим спутникам, и они вывели Стивена из комнаты. Пройдя вновь через весь зал, они вышли через открытые ворота и оказались в туннеле, по которому сюда и пришли.
Стивена посадили в джип Хамади, и они поехали по знакомой уже ему дороге. На этот раз глаза ему не завязывали. «Однако это плохое предзнаменование, — подумал он. — Они действительно не выпустят меня отсюда, потому и не бояться… Что может интересовать их в данный момент? Ведь завод почти готов, если судить по их спешке».
Машина остановилась на том блокпосту, который проезжали раньше. Стивену показали, чтобы он выходил из машины и шёл за своими спутниками. Пока шли к стоявшей у подножья скалы палатке, он успел оглядеться. Палаток было четыре. Они стояли тесно прижавшись друг к другу. Выше, на уступе ущелья, он заметил что-то похожее на пулемётное гнездо. Из него торчали спаренные стволы крупнокалиберных пулемётов. Когда он попытался оглянуться, чтобы посмотреть на противоположный склон, резкий толчок стволом автомата в спину, заставил его изогнуться от боли и прибавить шагу. «Надо быть осторожнее с ними», — подумал он.
Когда вошли в палатку, Стивен увидел сидящего за невысоким столом человека, по виду схожему с европейцем, но с очень загоревшим лицом и с клочковатой рыжей бородой. Он кивком головы показал Стивену на складной армейский стул, стоявший рядом со столом. Стивен подошёл и сел.
— Я думаю, что мне не надо представляться, — начал разговор хозяин палатки. — Вопросы здесь буду задавать только я… Хорошо, если вы, господин Хейс, не будете спешить с неверными ответами. У меня нет времени перепроверять их.
— А вы надеетесь получить какие-то ответы?… После того, что вы мне показали, только дурак может надеяться вырваться отсюда. А я себя таковым никогда не считал, господин…, как вас там.
— Тогда мне тем более приятно пообщаться с умным человеком.
Он сделал знак охране, чтобы они вышли из палатки.
— Если вы отсылаете охрану, то, я так понимаю, предстоит более-менее откровенный разговор… Я прав?
— Не совсем… То, что вы видели в пещере, для них является табу. Даже люди, которые находятся за стенками этой палатки, никогда не вынесут ничего отсюда…
Своё положение, как я понимаю, вы осознаёте. Ваша жизнь зависит не от меня. Я лишь отвечаю за секретность этого объекта и я это делаю, а жизнью нашей распоряжается Аллах и вышестоящее начальство.
— Для мусульманина, вы слишком европеизированы, а для европейца, не слишком гуманны… Так, кто же вы?
— Эпоха гуманизма в Европе закончилась почти триста лет назад, если мне не изменяет память. С тех пор на её полях погибло по крайне мере сто миллионов человек… А вы говорите о гуманизме… То, что вы видели, это всего лишь оборудование для производства лекарств, ну, например…. простого аспирина.
И не вам говорить о гуманизме, господин Хейс…Ваша страна трижды приходила на эти земли и каждый раз вы оставляли после себя горы трупов и моря крови. Поэтому, давайте не будем говорить о гуманизме применительно к этой стране. Я здесь уже двадцать лет и знаю, кто, чем дышит здесь и на её границах.
— И вы хотите сказать, что решить проблемы этой страны можно с помощью таких вот методов? Вы сами-то знаете, что из себя представляет этот, с позволения сказать, лекарственный завод?
— Меня это мало интересует. Мне хорошо платят за то, чтобы ни я, ни кто другой не совали свой нос в эти места… А то, что касается проблем этой страны, я вам вот что скажу — если их оставить в покое, — он кивнул в сторону входа, — они сами разберутся между собой. Поделят эти горы, реки и будут довольны, а кому будет мало — купит у соседа. Здесь всё продается, и всё покупается, как впрочем, и везде.
— У вас есть семья, дети?
ebooksa