Он подвел нас к прекрасному – действительно прекрасному! – бюсту и, отступив, встал в позу:
– Ах, взгляните, господа! Прекрасный, чудесный бюст – бюст Христофор Коломбо! Прекрасный бюст, прекрасный постамент!
Доктор приставил к глазам лорнет, купленный специально для таких оказий.
– А… как вы назвали этого джентльмена?
– Христофор Коломбо! Великий Христофор Коломбо!
– Христофор Коломбо… великий Христофор Коломбо. Ну а чем же он знаменит?
– Открыл Америку! Открыл Америку! Черт побери!
– Открыл Америку? Тут какое-то недоразумение. Мы только что из Америки и ничего об этом не слышали. Христофор Коломбо… красивое имя… А… а он умер?
– О, corpo di Bacco![29] Триста лет назад!
– А отчего он умер?
– Не знаю. Не могу сказать.
– От оспы, а?
– Я не знаю, господа! Я не знаю, отчего он умер.
– От кори, должно быть?
– Может быть, может быть… Я не знаю… Наверное, он умер от чего-нибудь.
– А родители живы?
– Невозможно!
– А… а что здесь – бюст, а что – постамент?
– Санта Мария! Вот это – бюст, а вот это – постамент!
– Ага, понимаю, понимаю. Удачное сочетание. Весьма удачное. Но бюст не очень пышный.