Неподвижные африканки на холмах поднесли ладони к глазам, прикрываясь от яркого солнечного света. Застывшие эти женские фигурки издали походили на часовых, отдающих честь гигантскому, невиданному доселе стальному жирафу посреди саванны.
— Дублер твой явился не запылился, — сказал Сергей, завидев идущего к ним Ника Матье. — Ковбойский артист, супермен. Здоровый бугаяка, — дизелист постучал по своей могучей груди, — я, Борь, здоровяков уважаю. Теперь нас двое среди дохлячков!
— Я тебя догоню, Серега, извини.
Через минуту Ник стоял перед Кориным.
— Мое почтение, шеф.
— Здравствуй, мастер-невидимка. — Борис крепко пожал его руку.
— Еле добрался на случайной развалюхе, — сказал Ник и вытянул палец в сторону вышки, — там что, парад фермеров?
— Ты буровые станки целиком перетаскивал?
— Не приходилось.
— Сейчас попробуешь, — улыбнулся Борис, — симфония.
— Матье невпечатлительный, — сказал Ник, — мое — ротор и монета.
— А на других впечатление производишь, — сказал Борис. — Тебе, личность, недавно официальный чин привозил собственный привет. В этакую даль, несмотря на жару. Не жалел комплиментов.
— Кретины… Гони их отсюда.
— Ты что?
— У меня нрав крутой, — сказал Ник Матье, — привыкай.
— У меня, если надо, тоже, — сказал Борис, — отвыкай.
Встретились долгими взглядами.
— Мне повезло с работой, — сказал Ник, — давно так не везло с работой. Я дорожу этим местом.
— Это хорошо, — сказал Борис.
— Вот что, шеф, я не люблю неопределенности. Я могу свалять дурака, бывало, но никто не может сказать о Матье, будто он лицемер и ничтожество. И я хочу тебе сказать, что слышал про вашего парня, которому не повезло, и очень сожалею. Но мне действительно кстати эта работенка.