— Я в этого мужчину с детства была влюблена, — заявила Вера с гордостью.
Пилипенко и Жаров переглянулись. Все было уже ясно, и правда эта казалась чудовищной, хотя где-то на горизонте маячило слабое желание оправдать, по крайней мере — понять…
— А когда он в Харьков жить переехал, вы за ним отправились, — полуспросил-полуутвердил Пилипенко.
— Точно! — сказала Вера. — Работу хорошую бросила, квартиру продала.
Пилипенко смотрел на нее с грустью. Жаров отвернулся и глядел в окно, где ветер волновал ветки пальмы.
— А не страшно было тебе всех этих женщин убивать? — тихо спросил Пилипенко.
В палате установилось молчание. Девочка с шеей уронила на пол книжку. Все обернулись на стук. Жаров разглядел ее название: «Жертва роковой страсти».
Тем же вечером трое старых друзей сидели у камина в редакции. Жаров ворошил кочергой угли, искры втягивались в трубу. Пилипенко сидел в кресле, дожидаясь, пока он отойдет, чтобы водрузить ноги на каминный экран. В соседнем кресле, также со стаканом в руке, сидел Минин.
— Вот и закончилась история с покрывалом вдовы, — сказал он.
— Она наконец призналась? — спросил Жаров.
— Куда бы она делась? — сказал Пилипенко. — Первую жену подстерегла на улице в Днепропетровске, познакомилась, предложила вместе выпить. Остальное — дело техники. Вторую столкнула в лестничный пролет в Харькове. Как появилась предсмертная записка, мы знаем. А с третьей расправилась уже в наших краях, на квартире у Зайцева.
— И отсидел человек ни за что, — вставил Минин.
— Да уж, — пробурчал Пилипенко. — Совсем невинный человек. Просто воспылал любовью к замужней женщине — только и всего.
Михаил Шуваев
ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ —
БЕСКОНЕЧНОСТЬ
Часть 1