За эти несколько часов Настя успела рассказать обо всех своих родственниках, она всплакнула о недавно умершем дяде, изобразила несколько эпизодов своего провального экзамена, сообщила о котенке, скучающем без нее в Саратове, и еще много всего…
Олег, обычно много говоривший, старался не перебивать ее. Он смотрел на нее и слушал, слушал, слушал.
Его мало интересовало содержание. Главное — ее доверчивые и горящие глаза, ее искренняя торопливая интонация. Настя спешила поведать ему обо всем, что было важным для нее.
В очередной раз они разместились на берегу выставочного пруда, случайно обнаружив за кустами старую, но еще приличную скамейку.
Сюда мало кто забредал. Здесь не было торговых и питейных заведений. Основная масса посетителей удовлетворяла свои интересы на центральных площадках.
В середине пруда одиноко торчал безработный фонтан «Золотой колос». Пустовала и находившаяся за ним лодочная станция.
Олег посмотрел на Настю и почувствовал, что она готовится сказать что-то очень важное.
Он не ошибся! Но услышал совсем не то, что ожидал:
— Олег, а когда ты спросишь меня о Елагиной?
— О ком?
— Говори честно, ты из полиции?
— Нет!
— Значит, ты от тех людей, кто интересуется Елагиной?
— Да.
— Это хорошие люди?
— Хорошие и справедливые. Ты помнишь Вадима Рогова, с Петровки? Он недавно с тобой разговаривал.
— Помню.
— Это мой хороший знакомый.
— Понятно. Я все ждала, когда ты начнешь спрашивать. Я тебя еще утром заметила. Ты больше часа под окнами стоял. Потом пошел за мной.
— Но ведь ты же не оборачивалась.