Благодарный и взволнованный деятель искусств угощал сыщика кофе в своей каморке:
— Отличный кофе. Пейте, дорогой. Вот и сухарики домашние. А где Липкин, так я не знаю. И меня это теперь мало волнует.
— Но это же ваш подчиненный.
— Никакой он уже не подчиненный. И я никому не подчиненный. Мы с вами свободные люди. И Аркадий свободен. Особенно с сегодняшнего числа.
— Почему?
— А потому, что он уволен из театра. Липкин у нас с октября служил по договору. Два раза он нарушал договор. Хорошо, мы его простили. Потом он три раза нарушил. Тоже простили. Хватит!
— А как он нарушал?
— Вы действительно интересуетесь? Так я вам расскажу. Вот, например, на Новый год он был у нас барашком. Не улыбайтесь — отличная, надо сказать, роль. Так, когда на него шкуру натянули и вытолкнули на сцену, он даже блеять не смог. Только гнусно гавкал.
— Да, могу себе представить.
— Не можете. Это кошмар! А в марте мы давали «Гамлета». Это, вы же понимаете, что это классика. Это Шекспир! Тут благоговеть надо.
— А какая у Липкина была роль?
— Очень удобная роль. Всего лишь тень отца Гамлета. Это не Офелия и тем более не Лаэрт! Тут даже шпагой махать не надо. Ходи себе в тени и вещай загробным голосом. Это даже с перепоя можно играть. И голос подходящий, потусторонний, и морды мятой под капюшоном не видно. Так нет! Липкин с крепостной стены свалился, и Гамлету вместе с Горацио пришлось его за кулисы вытаскивать.
— Почему?
— А потому, что он к зрителям полз. Вы, уважаемый Илья, представляете картинку: при полном зале Гамлет тянет своего отца за ноги. Это уже даже не Мейерхольд и не Любимов. Это русский сюрреализм!
Викентий Петрович неторопливо пригубил кофе и вежливо продолжил:
— Нет-нет, Липкин уже не жилец. Я имею в виду, что в нашем театре его больше не будет. А если вы все-таки хотите его найти, то вот вам адресок.
— Что это?
— Маленькая дачка в Малаховке. Хозяйка этих хором Ольга Маковецкая, наша бывшая Офелия. Она сейчас развлекается с другом на Кипре. Я знаю, что у Липкина есть ключи от этой дачи.
Он после каждого прокола там отлеживается. А Ольга была его благородной покровительницей. Она и тогда, зимой, два дня его держала, пока он внятно блеять не стал. Нет, он козел.
— Скорее, баран беспробудный.
ebooksa