— Но мне непонятно.
— Никакие возражения не принимаются!
Илья завершал третий день обхода бывших клиентов телефониста. Это были возможные объекты шантажа.
Из пятнадцати фирм осталась одна строительная фирма «Фасад». Директор некто Иван Дроздов.
Это была последняя надежда.
За дверью было тихо. Илья нажал кнопку звонка третий раз и держал ее около минуты. Он уже собирался уходить, когда дверь открыл пожилой, сухощавый человек с удивительно печальным, усталым взглядом.
— Добрый день! Мне нужен господин Дроздов.
— Это я. А вы с кирпичного?
— Нет, Иван Васильевич, я не с кирпичного. Но у меня очень важное и очень срочное дело. Вы уходите?
— Да, я собирался уехать. Всех сотрудников распустил на неделю в отпуск. Я к метро пойду. Давайте на бульваре поговорим.
Они шли молча. Илья чувствовал в настроении Дроздова, в его облике какую-то обреченность.
У него не было стандартной маски предпринимателя, которая говорила: «Дела идут хорошо, я верю в успех, вы можете мне доверять». Может быть, просто дела у него не заладились, или здоровье, или еще что-нибудь.
Они выбрали скамейку в тихой части бульвара. Дроздов вытащил пачку «Явы» и жестом предложил Илье.
— Нетипичный я капиталист. Не могу я эти американские вонючки курить. Есть у меня пара пачек в конторе. Для переговоров держу.
— В конторе?
— Это вы правильно заметили. Теперь надо говорить — в офисе. У меня старая закалка, и она сейчас очень мешает. Так что за дело у вас?
— Я, Иван Васильевич, сыщик. Частный сыщик. Я знаю, что вам в последнее время угрожали, шантажировали.
— Знаете? А откуда вы это знаете?
— Такая работа! Не одного вас эти ребята терзают. А я стараюсь всем помочь.
— Трудно мне помочь.