— Так не было же никого! — удивился Ерофеич. — То есть никого, кроме Марии. Твой приятель тоже в город подался, какие-то материалы ему понадобились для ремонта…
— Какого ремонта?
— В спальне. У хозяина в спальне потолок протек. Хозяин хотел мастеров пригласить, но приятель твой заверил, что сам все сделает. Оно и верно: не знаю, какой он художник (что-то не видел я ни одной его картины), но по всяким строительным работам он дока, это факт.
Егор мимолетно улыбнулся, преисполненный гордостью за друга детства: Ромка в самом деле был мастером на все руки — и каменщик, и плотник, и штукатур…
— Скажите, вы совершенно уверены, что Мария убила своего мужа? Савелий Ерофеич, вы же опер, хоть и бывший. Неужели никакой червячок не гложет?
Страж слегка успокоился, снова взялся за «баранку» и в раздумье пожевал губами.
— Именно потому что опер… Посуди сам: пусть пузырек из-под яда под окошко подбросили, но откуда Машины отпечатки взялись на баночке в подсобке? А Кессон? Здоровый был котяра, жил — не тужил, и вдруг помер. С чего бы? Я полагаю, его тоже отравили?
Егор кивнул.
— Колчин считает, что на Кессоне проверили действие яда.
Ерофеич покряхтел.
— А я-то думал, с чего бы Кессон мяукал этак жалобно… Похудел, лежал что твой коврик, хоть за хвост поднимай…
— Савелий Ерофеич, вы не знаете, что может означать название «Долина гераней»?
Охранник озадачился.
— Не знаю. Где ты это услышал?
— Юлий несколько раз повторил перед смертью.
— Вон оно что, — Ерофеич покачал седой головой. — Стало быть, тот подарочек был со смыслом… Вроде у тебя в кармане нашли чек из цветочного магазина. Он у тебя сохранился?
— Нет. Дамир отобрал.
— А не помнишь, как назывался магазин?
— «Ольвия».
— Хорошая у тебя память, завидую, — оценил Ерофеич. — Ну что, подбросить тебя туда?