– Черт возьми! Вы здесь, видно, немало прожили.
– Пять лет, – ответил бородатый, и в глазах его мелькнул огонек гордости. – Но пойдем поговорим. Пусть они располагаются по соседству, – добавил он, перехватив взгляд, брошенный Ван-Брантом на его спутников. – Старый Тантлач позаботится о них. Идем же.
Он двинулся вперед быстрым шагом, и Ван-Брант последовал за ним через все селение. В беспорядке, там, где позволяла неровная местность, были разбросаны чумы, крытые лосиными шкурами. Ван-Брант окинул их опытным взглядом и сделал подсчет.
– Двести человек, не считая малолетних, – объявил он.
Бородатый молча кивнул головой.
– Примерно так. А я живу вот здесь, на отлете; тут, понимаете, более уединенно. Садитесь. Я охотно поем вместе с вами, когда ваши люди что-нибудь приготовят. Я забыл вкус чая… Пять лет не пил, не помню, как он и пахнет. Табак есть у вас? А! Спасибо! И трубка найдется? Вот славно! Теперь бы спичку – и посмотрим, потеряло ли это зелье свою прелесть?
Он чиркнул спичкой, с бережливой осторожностью лесного жителя охраняя ее слабый огонек, точно этот огонек был единственный на всем свете, и сделал первую затяжку. Некоторое время он сосредоточенно задерживал в себе дым, потом медленно, как бы смакуя, выпустил его сквозь вытянутые губы. Выражение его лица смягчилось, взгляд стал мечтательно-туманным. Он откинулся назад, вздохнул всей грудью, блаженно, с глубоким наслаждением и проговорил:
– Здорово! Прекрасная вещь!
Ван-Брант сочувственно усмехнулся.
– Так вы говорите – пять лет?
– Пять лет. – Он вздохнул снова. – Человек – существо любопытное, и потому вам, разумеется, хотелось бы знать, как это получилось, – положение и правда довольно-таки странное. Но рассказывать, в сущности, нечего. Я отправился из Эдмонтона поохотиться на мускусного быка, и меня постигли неудачи, так же как Пайка и многих других; спутники мои погибли, я потерял все свои припасы. Голод, лишения – обычная история, я с грехом пополам уцелел и вот чуть не на четвереньках приполз к этому Тантлачу.
– Пять лет, – тихо проговорил Ван-Брант, как бы соображая, что было пять лет назад.
– Пять лет минуло в феврале. Я переправился через Большое Невольничье озеро в начале мая…
– Так вы – Фэрфакс? – перебил его Ван-Брант.
Тот кивнул утвердительно.
– Постойте… Джон, если не ошибаюсь, Джон Фэрфакс?
– Откуда вы знаете? – лениво спросил Фэрфакс, поглощенный тем, что пускал кверху кольца дыма.
– Газеты были тогда полны сообщениями о вас. Преванш…
– Преванш! – Фэрфакс вдруг оживился и сел. – Он пропал где-то в Туманных Горах…
– Да, но он выбрался оттуда и спасся.